— Я говорю, сестра твоя — просто красавица, — сложив руки рупором, кричал Педро.
— А, Марианна — да, красивая.
— Я бы от такой не отказался.
— Да не про тебя она, Педро.
— Почему? — спрашивал мужчина у Хуана Гонсало.
— Да потому, — не вдаваясь в подробности, кончал разговор Хуан и спешил к проволочной корзине, которая раскачивалась из стороны в сторону и медленно плыла к котлу.
— Многие, парень, глаз положили на твою сестричку, многим она по душе.
Хуан Гонсало хмыкал.
— Пусть попробуют, они ещё не знают, какие у неё когти и зубы.
— Что? — громко кричал Педро.
— Я говорю, она кусается, может прыгнуть, как дикая кошка, вцепиться в горло — и тогда тебе смерть, — хохотал парень.
Педро недовольно пожимал плечами, и на его лице появлялось разочарование. Он от природы был довольно трусливым и никогда, даже если был прав, не спорил с мастером или с приказчиком, выдающим зарплату.
А вот Марианна спорила и ругалась почти со всеми. Правда, и доставалось ей больше других, слишком уже она была приметной в толпе работниц — румяная, весёлая, глаза всегда сверкали, губы были яркими.
Но только стоило ей отлучиться хотя бы на несколько минут со своего места, как мастер тут же, это замечал. Он подбегал к девушке, дёргал её за рукав и зло указывал на место за конвейером.
— А ну, скорее работать! Скорее!
— Да ладно, иду, — с досадой в голосе говорила девушка, — даже дух перевести некогда. Работаю, работаю… Вот если бы вы так платили, как я работаю!
— Если ты будешь разговаривать, я вообще не буду тебе платить, ты не получишь ни одной монеты.
— Да пошёл ты к чёрту! — шептала Марианна, становясь на своё место, и весело улыбаясь, переглядывалась с работницами.
Те опускали головы. Ведь они как огня боялись гнева мастера.
И вновь кружились перья, пух, и птичьи тушки тяжело шмякались на конвейер.
Иногда к вечеру всё плыло перед глазами Марианны. Ей казалось, что через её руки прошли миллионы, ощипанных кур. Гудели плечи, подкашивались ноги, пальцы отказывались сгибаться, такой сильной была усталость.
Да и немудрено. Работать приходилось по десять-двенадцать часов с двумя маленькими перерывами.
И однажды Марианна не выдержала.
На несколько мгновений она отлучилась от своей работы — и тут же к ней подлетел мастер, мерзкий маленький человек с огромными чёрными бакенбардами и козлиной бородкой. Он кричал удивительно противным визгливым голосом, так, что на толстых губах появилась даже белая пена.
— Почему ты не работаешь?! — кричал мастер, который был на полголовы ниже стройной Марианны. — А ну, быстро на место!
Марианна вертела головой, пытаясь прийти в себя.
— Я кому сказал! — ревел, визжал и брызгал слюной мастер.
Наконец он не выдержал, схватил девушку за руку и потащил к конвейеру.
— А ну, убери свои грязные лапы, мерзкое животное! — воскликнула Марианна, сбрасывая руку мастера и зло сверкая глазами. — Чего орёшь, будто петух ощипанный? Будешь так кричать, так умрёшь!
— Что?! — белея от ярости, завизжал мексиканец. — Да я с тебя шкуру спущу! Я выгоню тебя прочь, немедленно!
Но тут сообразив, что подобный крик на девушку почти не действует, поменял тактику.
— Значит так, — понемногу успокаиваясь и приходя в себя, прошипел мастер, — сейчас ты потеряла заработок за сегодняшний день. Ну что, довольна? — и он мстительно ухмыльнулся. — Ну, давай, скажи что-нибудь ещё, — заглядывая в глаза Марианне, шипел мастер, — скажи ещё что-нибудь!
Марианна задумалась, чтобы такое ей сказать. Вокруг все работницы замерли. Даже Хуан Гонсало и Педро оставили свои проволочные корзины и с интересом следили за этой странной дуэлью гордой девушки и властолюбивого мерзкого мастера, которого ненавидели все.
Марианна пожала плечами.
— Могу сказать, если так хочется: свинья ты ошпаренная.
— Что?! — вращая глазами и белея как полотно, закричал мастер.
— Я говорю, свинья ошпаренная.
— Так вот, ты, красотка, потеряла и завтрашний заработок! — мастер выхватил из кармана своей атласной жилетки блокнот и принялся выводить каракули.
— Да ты бы лучше писать научился, а то рука дрожит, буквы криво выводит.
— Ты потеряла заработок и за послезавтра!
— А послезавтра выходной, между прочим, — улыбнулась Марианна.
Но в душе испугалась, ведь потерять деньги всегда неприятно, даже если ты таким способом защищаешь своё достоинство и честь.
— Так ты довольна или нет? — приставал к девушке мастер. — Говори, довольна или нет?
— Чем же я тут могу быть довольна? — сказала Марианна, становясь к конвейеру и хватая курицу.