— Может, выпьем? — вдруг предложил шеф, и Камилла чуть не поперхнулась кофе, настолько это неожиданно прозвучало.
— Спасибо, не хочется.
— А то пропадет еще…
— Водка может стоять годами, не беспокойтесь, не испортится, — заверила она Игоря.
Он толстыми пальцами отсчитал десять купюр по тысяче рублей и положил перед Милой.
— Вот… премия.
— Спасибо, — улыбнулась она, в руках у шефа осталось примерно столько же.
А если учесть, что человек он был прижимистый, то такой поступок надо было ценить на вес золота.
— Купи себе что-нибудь, сходи куда-нибудь, молодая же женщина! Не мне тебя учить! Взбодрись! Съезди в отпуск, заведи роман!
— Игорь Викторович, чему вы меня учите?
— Жизни! Я старше тебя на двенадцать лет. Вот больше и знаю! Ходишь как в воду опущенная.
— Я давно хотела спросить: а почему вы живете один? — спросила Мила.
— Ну, теперь и по мою душу добрались, — начал суетливо раскладывать на поверхности стола бумаги Игорь Викторович. — Не сложилось у меня… Когда-то, когда еще ходил боцманом на судне и жил в Калининграде, была жена, как в анекдоте, неверная. Я в плавание, а она… Ну, в общем, расстались мы, переживал я сильно, а потом так и остался один.
— Так еще не поздно… Сорок четыре года, вы еще и ребенка родить успеете.
— Боже упаси! Я стал одиноким волком, старой брюзгой, и мне больше никто не нужен, — отмахнулся Игорь.
— Это нечестно. Вам попалась одна непорядочная женщина, и вы решили больше не давать шанс ни одной из представительниц женского рода. Среди нас так много одиноких и хороших женщин, способных отогреть на берегу сердце бывшего боцмана, — поэтично заговорила Мила.
Игорь покосился на нее.
— Красиво ты ругаешь меня, а я тебя насильно отправляю отдыхать.
— Камилла Константиновна, к вам пришли, — заглянула в кабинет молоденькая медсестра.
— Иду! — Мила вытерла губы бумажной салфеткой и отправилась принимать своего последнего пациента.
Им оказалась крыса двух лет по имени Лариска, белого цвета с розовыми глазками и шевелящимся все время розовым носиком.
«Альбинос», — про себя подумала Камилла и спросила у хозяйки:
— Что беспокоит?
— Мне кажется, она заболела. Знаете, что-то плохо ест, какая-то неактивная, не играет, не такая, как всегда, в общем, — ответила девочка лет пятнадцати, искренне переживающая за свою питомицу.
— Выделения из глаз, носа?
— Нет.
— Чихает?
— Нет.
— Понос, запор?
— Нет, — отвечала девочка.
Мила приступила к осмотру крысы: она ее слушала, считала пульс, пальпировала живот и даже измерила температуру.
— Ваша крыса была возбуждена и дергана в последнее время? — спросила Камилла.
— Да, по весне ее тоже было не узнать, она даже укусила меня первый раз в жизни, — ответила девочка.
Мила вздохнула:
— Твоя Лариска совершенно здорова, она просто одинока.
Девочка непонимающе хлопала глазами.
— Ей нужен друг, крыс, мальчик, бойфренд, муж, понятно?
— А… — заулыбалась девочка, — понятно, то есть надо… а будут же дети?
— От крысят ты никуда не денешься, — кивнула Мила, — но зато Лариса будет опять бодрой и здоровой.
Девочка заплатила за прием и ушла, весьма озабоченная мыслью, где ей найти крыса для ее крысы.
«Какой кошмар… — подумала Мила, снимая белый халат, — даже крысам нужна пара… Нет, я, наверное, схожу с ума, но я не знаю, что мне делать, вернее, знаю, кажется…»
С работы Мила выскочила как ошпаренная, села в свои «Жигули» и поехала к своему парикмахеру Диме, у которого регулярно подстригала концы длинных волос и подкрашивала корни в светлый, натуральный цвет. Диму она застала за укладкой какой-то пышной дамы. Это был молодой темноволосый человек, всегда с экстравагантной стрижкой, со множеством цепей и браслетов и в рваной одежде. Мила понимала, что эти драные джинсы и майки — дань моде, но выглядели они так, словно Диму постоянно рвали стаи диких собак.
— Привет, Камилла! — Дима улыбнулся ей, он страшно дорожил своим йоркширским терьером, которого Мила, можно сказать, вытащила с того света.
— Дима, извини, что без записи. Выручишь? Вот так надо! — Мила чиркнула ребром ладони по горлу.
Дима усмехнулся:
— Свидание?
— Почти… — уклончиво ответила Мила.
— Внезапно?
— Да!
— Хорошо, сейчас закончу укладку Галине Валентиновне и возьму тебя.