Одного раза более чем достаточно.
— Нет, ты бы этого не сделал! — выплюнула она, пытаясь отпрянуть от него, но он отказался пошевелиться. — Ты ясно дал понять, что я ничего для тебя не значу, когда ушел, Каин, так почему я должна была просить тебя о помощи?
— Ты ничего не значила? — повторил он хриплым голосом. — Я никогда не переставал заботится о тебе, Дэнни. Как бы сильно я не старался, не мог ни присматривать.
— Тогда почему ты меня бросил? — вскрикнула Дэнни, когда глаза вновь наполнились слезами, но ее это не заботило. Пусть увидит ее слабость. Ей было наплевать, поскольку после этого она уйдет, и он мог проваливать нах…
— Если бы я этого не сделал, то убил бы тебя, Дэнни, — сказал Каин, мгновенно ошеломляя ее молчанием. Она даже не могла открыть рот и попросить его пояснить это небольшое заявление, хотя отчаянно хотела знать причину.
— Твоя кровь, Дэнни, — просто бросил он, наклонившись и поцеловав ее в лоб. — Я больше не мог игнорировать ее, милая. Мне нужно было уйти или…
— Рискнуть осушить меня, — закончила Дэнни за него бесцветным голосом, когда все поняла. Для этого не потребовалось много времени, благодаря ее воспитанию. — Как долго?
К счастью, он понял смысл ее вопроса.
— С того моменты как ты вышла в коридор и начала мной командовать, — сказал Каин, тихо усмехаясь, когда поцеловал ее в лоб. — Стало хуже, когда ты выросла, и чем дальше, тем труднее было игнорировать жажду.
— Почему не сказал мне? — спросила Дэнни, задавшись вопросом, насколько близок он был. Вероятно, очень, раз оттолкнул ее. Потом ей пришла в голову мысль. — Ты вычеркнул меня из жизни, потому что заботился? — спросила она, пытаясь не надеяться напрасно.
— Боже, да, — заверил Каин, поцеловав ее в висок.
Все эти годы она думала, что Каин ее ненавидит, хотя на самом деле просто пытался защитить. Это действительно мило.
Он издал приглушенный болезненный крик, когда она пнула его по ноге.
— Ублюдок! — выкрикнула она, повалив Каина на землю, и, когда он попытался встать, уперла ногу ему в грудь, не давая подняться.
— Я могла бы защититься! — отрезала Дэнни, с трудом сопротивляясь желанию пнуть его в задницу. — Мне не нужно, чтобы ты разыгрывал из себя мученика. Если бы ты просто сказал мне, мы могли бы все прояснить вместе. Не нужно было разбивать мне сердце, придурок!
— Что именно ты бы сделала, а? — спросил Каин, хватая ее за лодыжку и резко дергая, заставив развернуться, от чего она пискнула, потеряла равновесие и упала. К счастью, Каин поймал ее и быстро усадил себе на живот.
Их разделял кусочек простыни, но Дэнни все еще ощущала исходящее от него тепло и радовалась этому. Утро было холодным, и чертова простыня почти не согревала. Опять же гнев подогревал ее кровь и дарил тепло.
— Как бы ты справилась со Стражем в жажде крови? Оттолкнуть тебя было единственным способом защитить, Дэнни, — огрызнулся Каин, сев и обнимая ее, удерживая на месте, хотя она хотела только вновь повалить его на землю и уйти, потому что мужчина был…
Прав.
Она была ребенком, когда он ее оттолкнул, и Дэнни не смогла бы с ним справиться. Если бы Каин захотел ее убить, то сделал бы это, и ничто ему не помешало бы. Ну, это не совсем правда. Кто-то мог выстрелить ему в голову или сердце, но она, вероятно, уже лежала бы мертвой к тому времени, как им бы удалось это.
— Почему Совет не наказал меня? — спросила Дэнни, желая сменить тему, прежде чем полностью потеряет самообладание.
— Это не имеет значения, — прошептал он, когда постарался притянуть ее к себе, но она не поддалась. Каин чего-то недоговаривал, и она хотела знать, что именно.
Дэнни отпустила простыню и обхватила его лицо ладонями.
— Скажи мне, Каин.
Секунду он только смотрел в ее глаза, и она боялась, что придется надрать ему зад, чтобы получить ответ, когда Каин отвернулся и сильно стиснул зубы, прежде чем вздохнуть и вновь на нее посмотреть.
— Я позаботился об этом.
— Позаботился об этом… — медленно повторила она, спрашивая себя, что конкретно он сделал.
— Я принял наказание и внял предупреждению, — признался Каин, пожав плечами, словно это плевое дело, но Дэнни не купилась. Совет редко менял свое мнение о чем-то столь серьезном, как казнь человека.
— Что они сделали? — спросила она.