Грег пожал плечами, прислонился спиной к стене, его большой палец лениво рисовал круги вокруг кнопки пульта. Впервые с тех пор, как он вошел в комнату, Каин отметил, что черную форму Защитника сменила шелковая рубашка и черные брюки. Хотя Защитники не страдали от отсутствия денег, они обычно не носили что-либо модное. Их всегда больше волновала работа, чем излишний комфорт, и эта привычка, как правило, передавалась их детям, поскольку они, вероятно, не хотели, чтобы их дразнили за то, что они слабаки.
— Во-первых, я думаю, мы должны обсудить правила, верно? — спросил Грег, улыбаясь, Каин в ответ злобно сверкнул глазами. — Таких милых маленьких устройств — четыре, — сказал Грег, держа в руках пульт. — Если ты попытаешься сбежать или напасть на любого из моих людей, я нажму на эту красную кнопку, которая, я уверен, ты уже догадался, убьет эту маленькую сучку. — Каин с трудом сглотнул, страх наполнил его. — Если ты попытаешься удалить устройство с ее ноги или со стены, я нажму на эту красную кнопку, а для других мелочей, которые меня расстроят, нажму на зеленую кнопку, и как ты уже заметил, — сказал Грег, указывая подбородком в сторону Дэнни, — ей, вероятно, не понравится.
— С чего ты взял, что мне не плевать? — спросил Каин, скрещивая руки на груди, снова прислонившись к стене.
— Тогда полагаю, ты не будешь возражать, если я сделаю это снова, — сказал Грег, даже не пытаясь скрыть свою ухмылку, нажимая на зеленую кнопку. Каин не стал смотреть на Дэнни.
— Сукин сын! — Дэнни закричала на него или на этого отморозка, он не был уверен. Сейчас это было не важно. Единственное, что важно — донести, что ему не было до нее дела. На самом деле так и было. Его заботила маленькая девочка, которой она когда-то была, и все.
— Совсем не против, — сказал он скучающим тоном и пожал плечами. — Единственное, что меня волнует — это почему я здесь.
— Полагаю, мы можем приступить к делу, — сказал Грег, нехотя убирая палец с кнопки. Он кивнул в сторону Дэнни. — Мы хотим, чтобы ты ее изменил.
Каин мрачно усмехнулся.
— Ни хуя не выйдет.
— Почему нет? — спросил Грег, приподнимая бровь. — Мы оба знаем, что ты не использовал возможность обращения.
Нет, и он никогда не планировал использовать ее. Неважно, что Совет Защитников грозил замуровать его задницу в цемент и бросить в самую глубокую часть океана, где он вечно мечтал бы о смерти, хотя знал, что она не наступит. Он никогда не даст никому жизнь, которую ненавидел.
Когда он был моложе и новичком в бессмертной жизни, он думал, что это охуительно. Из ничтожества превратиться в быстрого, сильного и неудержимого было охренительно круто, и он наслаждался каждой чертовой минутой. По нынешним меркам он, вероятно, считался плейбоем в то время. Он брал то, что хотел, трахал, кого хотел, и плевал на всех и все, потому что считал себя Богом.
Пока он не трахнул не ту женщину, и не получил дозу реальности и узнал очень быстро, что недостаток в том — что он не мог умереть. Если бы он не был так чертовски самоуверен, его бы никогда не поймали. Вместо того чтобы покинуть постель женщины, как сделал бы любой человек в здравом уме, тем более, что он знал, что ее муж, скорее всего, обнаружит его, он перевернулся и уснул, уверенный в своей способности уничтожить любого человека, который бросит ему вызов.
Он был так чертовски глуп.
Тогда он впервые проснулся прикованным. Вместо того чтобы сосредоточиться на освобождении самого себя, он язвил и высмеивал своего похитителя, высокомерно полагая, что мог освободиться, когда ему захочется и что ему нечего бояться кучки людей. Он дорого заплатил за эту ошибку. Когда десять мужчин обнажили мечи, он засмеялся, полагая, что они не нанесут большого урона, прежде чем он освободится и выпьет их досуха. Так он думал до первого меча, надрезавшего его, тогда его улыбка померкла.
Через несколько минут он лежал в луже собственной крови, моля о смерти, пока солдаты методично резали его тело. Сильная боль в отличие от любой, которую он когда-либо знал, пробила его тело, пальцы, конечности и даже голову отрубали бесчисленное количество раз, только чтобы сразу прикрепить и снова отрезать.
Мужчины объявили его демоном. В течение нескольких часов они пытались убить его, только чтобы понять, что он не мог умереть от их мечей, они применили другие способы, пожар, утопление, и много других, которыми возможно убить человека.
Первая атака отняла у него слишком много крови, оставив его слабым и беспомощным против простых людей. Его тело молило о том, чтобы это скорее закончилось, разум затуманился, потребность в крови и мести заполнила, превращая его в жестокого зверя, оскалившись, он рычал и пытался напасть на врага, отчаянно нуждаясь в крови. Вскоре он стал игрушкой для солдат, они развлекались, пытая его. Они постарались унизить его как можно больше, и хорошо повеселились.