Зазвонил телефон. Я посмотрел на Бриза, но тот даже не пошевелился, поэтому я потянулся к аппарату и взял трубку. Молодой женский голос. Мне он показался знакомым, но сообразить, кто это, я не мог.
— Мистер Филип Марло?
— Да.
— Мистер Марло, я попала в беду, ужасную беду. Мне необходимо повидать вас. Когда вы приедете?
— Что, прямо сейчас? А с кем я говорю?
— Меня зовут Гледис Крейн. Я живу в отеле «Нормандия», в Ремпарте. Когда вы?..
— Вы хотите, чтобы я приехал в отель сегодня же вечером? — спросил я, пытаясь вспомнить, чей это голос.
— Я… — в трубке щелкнуло, и все смолкло. Я сидел нахмурившись, держал трубку и смотрел на Бриза. Его лицо было совершенно непроницаемым.
— Какая-то девица говорит, что попала в беду, — объяснил я. — Нас разъединили. — Я нажал на рычаг, ожидая повторного звонка. Оба полицейских сидели тихо и неподвижно. Слишком тихо и неподвижно.
Опять зазвонил телефон, я отпустил рычаг и сказал в трубку:
— Вам нужен Бриз, не так ли?
— Да, — на этот раз голос мужской и немного удивленный.
— Так бы сразу и говорили, — бросил я, встал со стула и вышел на кухню. Я слышал, как Бриз что-то коротко сказал и положил трубку.
Их кухонного шкафа я достал бутылку виски «Четыре розы» и три стакана, из холодильника — лед и имбирный эль, приготовил три коктейля и на подносе отнес их на низкий столик у дивана, где сидел Бриз. Взял с подноса два стакана, один дал Спенглеру, а с другим вернулся на свое место.
Спенглер неуверенно поднял свой стакан и, зажав нижнюю губу между большим и указательным пальцами, взглянул на Бриза — станет ли тот пить.
Бриз не отрываясь смотрел на меня. Потом вздохнул. Потом поднял стакан, попробовал коктейль, опять вздохнул и, слегка улыбнувшись, склонил голову набок, — так ведет себя человек, когда ему наконец дали выпить и когда первый же глоток открывает перед ним иной — более светлый, солнечный, радужный — мир.
— Я смотрю, вы быстро сориентировались, мистер Марло, — сказал он и, совершенно расслабившись, откинулся на спинку дивана. — Теперь, пожалуй, можно и делом заняться.
— Я так не играю, — сказал я.
— А? — он сдвинул брови. Спенглер подался вперед — весь внимание.
— Не хочу, чтобы с вашей подачи мне дурили голову по телефону всякие шлюхи, а вы бы потом говорили, что они знают меня по голосу.
— Ее зовут Гледис Крейн, — сказал Бриз.
— Она мне сказала. Первый раз слышу это имя.
— Ладно, — сказал Бриз. — Ладно. — Он поднял веснушчатую руку. — Мы по отношению к вам законов не нарушаем. И от вас хотим того же.
— Чего же?
— Чтобы и вы по отношению к нам соблюдали закон. Чтобы говорили все начистоту.
— Почему это я должен говорить с вами начистоту, если мне не хочется? Вы мне зарплаты не платите.
— Слушайте, не заводитесь, Марло.
— А я не завожусь. И не думаю даже. Слишком хорошо вас знаю, чтобы заводиться. Говорите прямо, что вам от меня надо, и не пудрите мне мозги, как с этим телефонным звонком.
— Произошло убийство, — сказал Бриз. — Наш долг — постараться сделать все, что в наших силах. Вы нашли тело. Вы говорили с убитым. Он позвал вас к себе домой. Дал вам ключ. Вы сказали, что не знаете, зачем он вас приглашал. Вот мы и решили, что, может, теперь вспомнили.
— Значит, получается, что тогда я соврал?
Бриз устало улыбнулся:
— Вы не первый день работаете и сами знаете, что свидетели по делу об убийстве всегда врут.
— Непонятно только, как вы узнаете, когда я перестану врать?
— Когда то, что вы говорите, будет звучать убедительно.
Я взглянул на Спенглера. Он так сильно подался вперед, что чуть не падал со стула. Казалось, он готовится к прыжку. Поскольку прыгать ему, по-моему, было незачем, я решил, что он, видимо, просто волнуется. Я опять посмотрел на Бриза. Этот волновался не больше, чем стоявшая в шкафу бутылка виски. Он держал в толстых пальцах завернутую в целлофан сигару, разрезая обертку перочинным ножом. Я следил, как он срывает целлофан, отрезает кончик сигары и прячет нож, предварительно обтерев лезвие о штаны. Потом чиркает спичкой, тщательно разжигает сигару, поворачивая ее на огне, отводит зажженную спичку и раскуривает сигару, пока не убеждается, что она горит как надо. Потом задувает спичку и кладет ее рядом со смятой целлофановой оберткой на стеклянную поверхность низкого столика для коктейлей. Потом откидывается назад, подтягивает одну штанину и спокойно курит. Точно так же он закуривал сигару в квартире Хенча, точно так же он будет закуривать сигару в любом другом месте. Такой он человек и этим опасен. Не так уж он умен, хотя и гораздо умнее — и потому опаснее — таких, как впечатлительный Спенглер.