— Уехал, — сказал я. — Вероятно, еще вчера вечером. Все вынес. Стол пустой.
Папаша Гренди кивнул.
— Тащил два чемодана, — сказал он. — Я даже и не заметил. У него всегда в руке чемодан. Видать, носит в них свою работу.
— Какую работу? — спросил я, когда лифт со скрежетом остановился. Спросил просто так.
— Как какую? Негодные протезы для старых дураков вроде меня.
— А еще говоришь «неприметлив», — сказал я, когда передо мной распахнулись дверцы в вестибюль. — Такие, как ты, с пятидесяти шагов замечают, какого цвета глаза у колибри.
Он хмыкнул:
— Что он сделал?
— Поеду к нему домой и узнаю. Но, скорее всего, он отбыл в неизвестном направлении.
— Я бы поменялся с ним местами, — сказал Папаша Гренди. — Даже если он доехал только до Фриско и его там сцапали, все равно бы поменялся с ним местами.
26
Тобермен-стрит. Широкая пыльная улица за Пайко. Квартира 1354 Б выходит окнами на юг и находится на втором этаже желто-белого двухэтажного каркасного дома. Вход с крыльца, рядом дверь в квартиру 1352 В. Двери квартир первого этажа друг против друга, через крыльцо. Я не отпускал кнопку звонка, даже когда понял, что мне не откроют. В таком районе всегда найдутся всезнающие соседки.
И точно, дверь в квартиру 1354 А приоткрылась, и из нее выглянула молодая женщина с блестящими глазами. Из ее только что вымытых, завитых волос во все стороны торчали заколки.
— Вам миссис Тигер? — пронзительно крикнула она.
— Мистера или миссис Тигер.
— Вчера отправились в отпуск. Поздно вечером собрались и уехали. Просили меня предупредить молочницу и почтальона. У них не было времени. Очень торопились.
— Спасибо. Какая у них машина?
За ее спиной происходил душещипательный диалог из какого-то радиоспектакля. Ощущение такое, словно хватили по лицу мокрым кухонным полотенцем.
— Вы что, их друг? — спросила женщина с блестящими глазами. Настороженности в голосе не меньше, чем наигрыша в радиоспектакле.
— Не все ли равно, — ответил я грубым голосом. — Нам бы деньги с них получить. Какая у них машина, и без вас узнаем.
Женщина прислушалась.
— Это передают «Бьюлу Мей», — пояснила она с грустной улыбкой. — Она не пойдет на танцы с доктором Майерсом. Так я и знала.
— О черт! — я выругался, вернулся к машине и укатил в Голливуд.
В конторе пусто. Открыл ключом дверь в кабинет, распахнул окно и сел.
Подходит к концу уже второй день, душно, нечем дышать, по бульвару, тяжело урча, ползут домой машины, а Марло сидит у себя в кабинете, выпивает и разбирает дневную почту. Четыре рекламных буклета, два счета, красивая цветная открытка из отеля в Санта-Роза, где я прожил год назад четыре дня, расследуя одно дело. Длинное, неряшливо напечатанное письмо от некоего Пибоди из Саусалито. Общий — и несколько туманный — смысл послания сводится к тому, что если послать Пибоди образец почерка подозреваемого, то он берется в результате тщательного анализа с применением системы Фрейда и Юнга выявить скрытые эмоциональные особенности личности писавшего.
В письмо вложен конверт с маркой и обратным адресом. Оторвав марку и выбросив письмо и конверт, я представил себе трогательного старикана с длинными волосами, в черной фетровой шляпе и черном галстуке-бабочке, который, покачиваясь, стоит на шатком крыльце перед витриной с выбитым на ней названием кабачка, откуда несет окороком и капустой.
Я вздохнул, достал из мусорной корзины письмо, переписал имя и адрес на новый конверт, вложил доллар в бумажный пакет и на пакете написал: «Имейте в виду. В последний раз». Расписался, запечатал конверт, налепил на него марку и опять наполнил стакан.
Набил трубку и закурил. Никто не приходит, никто не звонит, ничего не происходит, никому нет дела, умер я или уехал в Эль-Пасо.
Машин стало поменьше. Небо поблекло. На западе оно теперь, должно быть, красное. Над крышами по диагонали вспыхнула невдалеке первая неоновая вывеска. Внизу, в проулке, на стене кафе глухо стучал вентилятор. Грузовик заправился, дал задний ход и с ревом выехал на бульвар.
Наконец зазвонил телефон. Я взял трубку.
— Мистер Марло? Это мистер Шоу. Из Бристол-апартментс.
— Да, мистер Шоу. Как поживаете?
— Очень хорошо, спасибо, мистер Марло. Надеюсь, и у вас все в порядке. Дело в том, что какая-то юная леди просит, чтобы я пустил ее в вашу квартиру. Не знаю зачем.
— И я не знаю, мистер Шоу. На сегодня вроде бы ничего такого не заказывал. Она назвалась?