– С самого начала… – кивнул он. – Вчера все началось. Я из ДЭЗА выходил, домой направился, когда меня какой-то тип подозвал к своей машине и велел сесть в нее. Очень такой авторитетный мужик… По голосу понятно… Его попробуй только не послушаться!
– Авторитарный, – поправил я.
– Ну да, я это и хотел сказать… Руку убери… Руку уберите, я все и так скажу.
Я послушно убрал руку, но оставил при этом кисть на весу, вдобавок пальцами пошевелил, показывая, что готов снова причинить ему боль.
– Этот мужик сунул мне в руку десять тысяч, две бумажки по пять тысяч – а это две трети моей зарплаты вместе с калымом – и приказал сделать то, что он велит. При этом показал мне удостоверение полковника полиции. Я сразу поверил, потому что на нем были полицейские брюки. Повез он меня, показал стоянку около ФСБ, фотографию красной машины и сказал, что нужно будет завтра сделать. Сегодня, то есть…
– А как фамилия этого полковника?
– Простая какая-то фамилия. Иванов-Петров-Сидоров или что-то вроде этого… Точно не запоминается. И имя-отчество соответствующие… Если Иванов, то Иван Иванович, если Петров, то Петр Петрович… Память вот подводит в последнее время… Особенно на фамилии и имена…
– Николаев! – сказал я. – Николай Николаевич…
– Правильно, Николаев! Сказал, что им нужно человека, который на машине будет, «прижучить» так, чтобы он подельников своих сдал, а фактов на него серьезных нет. А как порошок ему подбросят, он разговорчивым станет. Не дурак, отлично понимает, что за взятку меньше дадут, чем за наркоту, и всех подельников без долгих уговоров и заложит. Я знаю, что с полицией шутки плохи, тем более с полковниками. Могут и мне, дураку, наркоту запросто подсунуть. Только чтобы отчитаться. А полковники – они своих подчиненных прижимают без жалости, а уж незнакомых парней со стороны, как я, – тем более. И согласился. А он мне тогда же пригрозил, что, если я не сделаю, как надо, меня вместо того человека на «зону» отправят. А мне там, скажу честно, не сильно уютно было. Я и сделал, что просили…
– А в окно наблюдать тоже он тебе велел? – спросил я.
– Нет. Это уже я сам… Знаю, что там, в квартире, алкаш пожилой живет. Купил бутылку, заглянул к нему, выпили два раза по полстакана`, он сразу на диван и спать завалился. Я в окно и смотрел, что будет…
– А кому ты позвонить должен, когда я на машине выеду? – продолжил я допрос.
Глаза слесаря забегали в разные стороны и перестали за мое лицо цепляться. Он явно искал, что бы соврать, но «соображалки» не хватило. Я медленно приблизил руку к его ключице, кажется, даже коснулся места нажима, хотя нажать еще не успел, потому что глаза его перестали бегать, и он с испугом ответил:
– Ему же… Он номер мне сказал и велел трижды повторить. Я запомнил. У меня память хорошая еще, – и он прошептал номер, хотя только что на память жаловался, когда фамилию Николаева не пожелал сразу вспомнить. А сейчас, похоже, вспомнил, как на нее жаловался, и снова испугался: – А как вы узнали?
– Что? – спросил я, отвлекаясь, потому что в дверь кабинета постучали. – Что мы узнали?
Альтшулер отреагировал на стук и разрешил войти. Вошел человек в гражданской одежде и молча положил на стол перед полковником папку с какими-то документами. Судя по тому, что полковник только заглянул в папку и не стал читать, это был акт дактилоскопической экспертизы, то есть то, чем он слесарю уже пригрозил. По потожировым следам что-то сказать еще не могли, поскольку они позволяют производить экспертизу ДНК, а это как минимум полный рабочий день, в худшем случае, при наличии каких-то сложностей, на это уходит несколько дней, иногда даже неделя. Но нам подобная экспертиза была по большому счету и не нужна.
– Как вы узнали, что я должен позвонить? – не смущаясь приходом эксперта, спросил слесарь.
Меня тоже приход эксперта не смутил, поэтому я снова запустил палец под ключицу допрашиваемому, чего он явно не ожидал при постороннем. Я же посчитал, что если уж он начал рассказывать все с самого начала, то и должен рассказывать именно все, ничего не пропуская, не утаивая и не путая нас. А то ведь я тоже имею законное право обидеться, тем более что акция с кокаином была направлена против меня.
Альтшулер тоже передал эксперту листок с номером человека, которому должен был позвонить слесарь, и сказал:
– Пробей это по биллингу или как-нибудь еще. Мне нужно срочно знать, где этот человек находится. И вообще, что за тип…
– Понял, товарищ полковник. Сделаю… – Эксперт с любопытством посмотрел на допрашиваемого, который, кажется, пытался от боли спрятаться под стол. Это могло бы быть действенным, если бы я не сидел рядом и не перевел бы свою руку на его другую ключицу, пока нетронутую. Зрачки слесаря снова расширились, глаза готовы были вывалиться из орбит, и он прохрипел: