— Что Вы имеете в виду? — заинтересованно спросил журналист и подсунул микрофон ближе к Крылову.
— Уверен, наша Федерация во главе с многоуважаемым Владимиром Николаевичем Бердниковым, — Игорь пренебрежительно хмыкнул, выражая всем своим видом отношение к президенту Федерации фигурного катания на коньках России, — заранее все рассчитала и распределила места. России ни при каких условиях не дали бы два первых места и у женщин, и у мужчин, поэтому тут все предельно просто — золото у Ипатовой, ну а мне, — он насмешливо пожал плечами, разведя руки в стороны, — а мне по остаточному принципу пятое место.
Рината изумленно раскрыла опушенные черными ресницами глаза, всматриваясь в лицо фигуриста, взятое крупным планом. Затем презрительно фыркнула и щелкнула пультом, погасив экран телевизора. Правду о нем говорят — тот еще гад! Найдет сто виноватых в своей неудаче. Неужели он и правда думает, что ей нужна помощь со стороны Федерации, чтобы обойти эту японку?..
— На лед приглашается Рината Ипатова, Россия. — Стадион взревел, на трибунах взмыли российские флаги. Зрители с нетерпением ждали её выхода.
Рината оглядела трибуны и едва заметно кивнула самой себе. Сейчас она была уверена как никогда в том, что завоюет золото. Это было нужно стране, это было нужно тренеру и Федерации. И она не может подвести их.
— Ну, я поехала, — она обернулась на Аллу.
— Рин, не делай глупостей, пожалуйста. — Богославская буквально впивалась взглядом в свою спортсменку.
— Да не переживайте, — улыбнулась девушка и крепко сжала ладонь тренера. — Все будет хорошо. Верьте в меня.
Затем оттолкнулась от борта и выехала в центр катка.
А дальше — пропасть. Зашла на прыжок, оттолкнулась, но еще в воздухе поняла, что не сможет приземлиться.
Ударилась головой об лед, но эту боль затмила обжигающая боль в лодыжке и опустошающее понимание того, что это все.
Проиграла.
Глава 2
— Ипатова Рината Викторовна, шестнадцать лет. — Молоденькая медсестра вручила мужчине больничную карту и указала на дверь палаты.
— Та самая? — вздохнул доктор.
— Та самая, — грустно подтвердила медсестра. — Третьи сутки никого к себе не подпускает, не ест ничего.
— Разберемся.
Смирнов Константин Юрьевич, главный врач первой клинической больницы города Москва, за свою многолетнюю практику повидал многое. Через него прошли тысячи пациентов, но с такой пациенткой он встречался впервые. Эта совсем еще молодая девушка обладала такой внутренней силой и нерастраченной энергией, что даже ему, закаленному человеку, было больно видеть её, лежащей на больничной койке. Мужчина осторожно постучался и вошел в палату. Следом за ним тенью прошмыгнула медсестра.
— Доброе утро, Рината! — громко поздоровался он, улыбнувшись, но наткнулся на холодный колючий взгляд.
— Для кого-то может и доброе, — проговорила пациентка, уставившись в потолок.
— Рината…
— Слушайте, — опять пронизывающий взгляд синих глаз, — отстаньте! Все отстаньте от меня! — Она села в постели, подтянув загипсованную ногу. — Я больше не хочу! Не желаю! Не могу!
Смирнов подошел к постели и положил больничную карточку на прикроватную тумбу.
— Рината Викторовна, что значит: «не могу»?! — строго начал он. — Да через месяц ты об этой травме и не вспомнишь! Будешь снова выходить на лед…
— Я больше никогда не выйду на лед! — заговорила Ипатова срывающимся голосом. — Все обман! Противно! Ненавижу!
Опешив от слов девушки, доктор обернулся на медсестру в немом вопросе. Но та лишь неопределенно пожала плечами.
— Вы хоть понимаете, что все, — продолжила она, — все, ради чего я пахала столько лет, превратилось в прах! Что мне теперь делать?! Что!? — Она уже кричала, безумно глядя на Смирнова. — Вы видите?! — схватила со стола газету и протянула ему. — Видите, что там написано?! Кто там изображен?! Юнь Си — Олимпийская чемпионка! Смотрите, как она счастливо улыбается, сжимая в руках мою медаль?! Мою! Я должна была выиграть золото! А вместо этого лежу вот здесь со сломанной ногой, и мне говорят, что вся моя жизнь была заранее спланирована! И моя мечта — вовсе не моя! А чья-то! — Рината яростно смахнула с ресниц предательские слезы, швырнула газету на пол и продолжила: — Уходите! Оставьте меня одну…
— Как скажешь, — тихо проговорил доктор и вышел. В коридоре только поинтересовался у медсестры: