Итак, все – мысль, везде – мысль, мысль и мысль… Управляемая сильной волей человека, стремящегося к добру, истине и правде она несет в мир – счастье и успех, совершенствует человека и приближает его к всемогуществу.
Управляемая человеком злым, с грубыми, животными инстинктами она порождает – горе, ненависть, страдание и отдаляет человечество от Бога, от совершенствования для лучшей, счастливой, более возвышенной жизни.
Ментализму предстоит громадная роль в дальнейшем прогрессе человеческого рода к более равномерному и справедливому распределению счастья на земле, при условии, что в основу его будет положена любовь, желание добра друг другу.
Считается нелишним, воздерживаясь от каких бы то ни было собственных комментариев, привести несколько слов из известного сочинения Фламмариона «Урания». Вот что приблизительно говорит он материалистам, скептически относящимся к духовному и «таинственному» миру:
«И в наше время еще очень и очень многие «ученые» говорят, что заниматься исследованием, якобы, сверхъестественных явлений, не имеющих для «здравомыслящих» людей ни малейшего основания, – смешно, бессмысленно и даже противно вообще науке. Но, что же, в самом деле, можно называть «наукой»? что ненаучного заключается во вселенной? Можно ли провести известные границы для какой-то положительной науки?
Неужели скелет птицы имеет более оснований для науки, чем нежная мелодия ее пения?
Неужели скелет красавицы-женщины имеет право на научное к нему внимание, а ее живой образ нет?
Неужели анализ душевных эмоций не научен?
Неужели доискиваться того, может ли душа видеть, проникать вдаль, – ненаучно?
Вообще, что за непонятное тщеславие и самомнение думать, будто последнее слово науки сказано, и что мы уже знаем все то, что было возможно знать, что наших, известных пока нам, пяти чувств вполне достаточно для уразумения природы и познания всех тайн вселенной?
Люди сумели распознать некоторые действующие вокруг них силы, – например, свет, теплоту, электричество, тяготение. Но ведь отсюда еще далеко до того, чтобы утверждать, что не существует других сил, ускользающих от нашего внимания благодаря тому, что наши чувства не выработали еще пока способности заметить и воспринять их.
Наивна вовсе не эта гипотеза, а наивна самоуверенность некоторых классиков и педагогов, смеющихся теперь над идеями астрономов, астрологов, физиков, врачей и богословов, живших за три века до нас.
Едва ли пройдет еще три века, как наши приемники в науке, пожалуй, засмеются, в свою очередь, над теми, кто в данное время заявляет претензию всё объяснить и всё знать.