Эсэсовец деловито поднял упавший автомат СТЭН. Шагнул внутрь поста, и спустя мгновение там дробно прозвучала очередь. Затем еще одна, потом всё стихло.
Человек в сером мундире вышел из здания и помахал рукой в сторону небольшой рощицы на севере. Оттуда появились пять фигур, обвешанных оружием. Бегом они преодолели открытое пространство и оказались у стен поста.
– Ты выиграл, Фриц! – сказал один из вновь прибывших с досадой. Он тяжело дышал и распространял сильный запах пота. Не лучше выглядели остальные. Без ущерба переносил жару лишь тот, кто в одиночку расправился с англичанами.
– Да, – склонил он голову.
– Теперь поход по заведениям Граца за мой счет, как и договаривались! – уныло проговорил проигравший. – И как ты только сумел его заморочить?
– А никак, – лениво отозвался Фриц. – Точный расчет и знание психологии. Но не время болтать. Надо спрятать трупы. Быстро за дело!
Верхняя Австрия, замок Шаунберг
25 июля 1945 года, 15:00 – 15:31
– Солдаты, – голос фон Либенфельса отражался от стен замка и казался громче, чем был на самом деле. Эсэсовцы, одетые в гражданскую одежду и выстроенные в семь коротких колонн – всего пятьдесят человек, слушали внимательно. Оперативные группы уходят сегодня на задания, и отпустить их без напутственной речи нельзя.
– Солдаты, – повторил фон Либенфельс. – Вы – передовой отряд арийского возрождения. В ваших руках – будущее нашей нации! Пусть ваша кровь повелевает вами, а боги, хранители германского семени, покровительствуют вам! Если ваша задача будет выполнена успешно, то противник, поработивший наши земли, будет обезглавлен и лишен возможности сопротивляться, а наши братья по всему рейху поднимут голову и придут к нам на помощь! Да, пока нас мало, но британцы сохранили в северной Германии в целости и сохранности группу «Норд» в сто тысяч солдат! Представляете, что будет, если все они примут Посвящение?
Фон Либенфельс кривил душой. Пройти Посвящение все не смогут, в лучшем случае – треть. Кроме того, диверсионный удар по аэродромам – тактический ход, он позволит всего лишь свести на нет преимущество противника в воздухе. И то на несколько дней, не более. Но ради великой цели можно и соврать.
– Будьте достойны славы предков, Зигфрида, Фридриха Барбароссы и фюрера, – продолжил он. – Идите и не останавливайтесь ни перед чем! Хайль!
– Зиг хайль! – пять десятков рук одновременно взлетели в древнем приветствии, и глаза солдат заблестели восторгом единства.
Навалилась одышка, досаждающая в последние годы всё чаще. В очередной раз фон Либенфельс подумал о своем возрасте, немалом, если честно признаться. Но пришлось преодолевать хворь и мужественно улыбаться уходящим.
Оперативные группы покидали двор замка. Снаружи их ждали автомобили. Первый этап пути вполне можно будет преодолеть с комфортом.
Верхняя Австрия, замок Шаунберг
25 июля 1945 года, 16:22 – 17:29
Очнулся Петр в незнакомом помещении. Спиной ощущал мягкость кровати, кожей – движение прохладного воздуха. Голова была пустой и гулкой, словно опорожненная кастрюля, а уши ловили плеск воды.
С некоторым усилием сел. Рядом с неширокой кроватью обнаружился стол, на нем – тарелка с нехитрой снедью: хлеб, сыр, зелень. Запахи пищи коснулись ноздрей, и желудок принялся грызть ребра, словно обезумевший узник – стены камеры.
Но Петр сдержал звериное желание, ел аккуратно, неторопливо. Затем отхлебнул из небольшого кувшинчика. В нем оказалось молоко, жирное, деревенское.
Сил сразу прибавилось, кровь побежала по жилам веселее.
Подкрепившись, разведчик осмотрелся. Комнатка небольшая, два на три метра, зато дверь – тяжелая, массивная. На узком окне – частая решетка, из-за нее доносится тот самый плеск.
Держась за стену, Петр подобрался к оконному проему. В глаза ему блеснула голубизной довольно широкая река. Скорее всего, капитан находился в одной из башен замка. Отсюда, с более чем пятнадцатиметровой высоты, хорошо просматривался противоположный берег – желтая полоска пляжа, кудрявая зелень кустов…
Вздохнув, Петр отошел. До свободы пока далеко.
Дверь скрипнула и приоткрылась. Из полутьмы за ней блеснула каска солдата, последовал короткий внимательный взгляд, и эсэсовец, на миг заглянувший к пленнику, исчез.
Но наслаждаться одиночеством Петру не дали. Вскоре в помещении появился Виллигут. Выглядел он гораздо лучше, чем несколько часов назад, на лице уже не было серого налета усталости.
Вслед за бригаденфюрером вошли двое охранников. Те же самые.
– Я вижу, вы отдохнули, – вежливо заметил офицер СС. – И поели. Это хорошо.
– Да, – ответил Петр твердо и сел на кровать.
– Тогда, – бригаденфюрер выдернул из-под стола простой деревянный стул и умостился на нем, – продолжим нашу беседу.
– Не вижу в разговорах никакого смысла!
– А я вижу, – мягко усмехнулся эсэсовец. – Мы, насколько помню, остановились на том, что я сообщил вам о вашей арийской крови?
– Было такое, – разведчик мрачно кивнул.
– Так вот, учитывая ваше происхождение из России, в которой, как известно, с двадцать четвертого года осуществляется программа расового смешения…
– Что? – Петр не пытался скрыть изумления. – Что за бред?
– Это правда, которую Сталин, естественно, скрывал, – с горестным видом покачал головой Виллигут. – Программа смешанных браков с целью преобладания монголоидного, тюркского элемента, проводится планомерно уже более двух десятков лет. Доказательства этого были у «Анненэрбе»,[24] но где теперь ее архивы?
– Э, – только и смог сказать Петр.
– Так вот, ваши девяносто пять процентов германской крови и всего пять – славянской позволили бы вам получить аненшайн[25] рейха без всяких проволочек, – тут бригаденфюрер улыбнулся. Скорее всего, он пошутил. Но для советского человека его юмор оказался непонятен, а солдаты у двери как застыли статуями с самого появления, так и теперь не дрогнули. Поняв, что шутка не удалась, Виллигут нахмурился.
– Впрочем, – сказал он, – я несколько отвлекся. Продолжим. Но ваш результат – пустяк. На том бы я и согласился с доктором Августом Хиртом, что блуттер сломан, но у меня было видение!
– Что, простите? – поинтересовался капитан, скептически приподняв брови.
– Видение прошлого, – ответил нацист спокойно. – И я понял, что в прошлой жизни вы были великим вождем германцев Аларихом, который взял штурмом и разрушил развращенный Рим. Отомстил ему за все унижения, что римляне причинили арийцам!
– То есть как? – Петр растерялся. Столь откровенного бреда он никогда не слышал. – В какой прошлой жизни?
– Душа бессмертна! – проникновенно сказал Виллигут. – И переносится из тела в тело, и та душа, что ныне ваша, некогда двигала готом Аларихом!
– Вы серьезно в это верите? – Петр ощущал рвущийся наружу смех, пытался его сдержать и в результате издавал звуки, похожие на курлыканье. – Тогда вы точно все сумасшедшие!
– Это не вопрос веры, – отмахнулся бригаденфюрер, не обращая внимания на поведение собеседника. – Это вопрос восприятия. Я вижу мир именно таким, а вот ваше восприятие изуродовано чудовищной выдумкой мирового еврейства – марксистской идеологией.
– Всё, что вы говорите про прошлые жизни, про бессмертие, – это всё чушь! – проговорил разведчик, справившись наконец с хохотом. – Как и ваше восстание. На что вы надеетесь? Возродить нацистскую Германию? Да вас же просто раздавят! Одной армии на это хватит, а их у союзников сейчас в Австрии и окрестностях не меньше десятка!
– Ну и что? – эсэсовец потер подбородок, и глаза его недобро блеснули. – У нас есть оружие, которое опрокинет миллионные армии недочеловеков, у нас есть сверхчеловек!
– Да ну? – Петр скептически скривил губы. – Очередной бред, как и видения с прошлыми жизнями?
24
«Наследие предков»; полное название – «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков», сначала отдельная организация, позже – подразделение СС, занимавшееся «научными» изысканиями.
25
Ahnenschein – свидетельство о происхождении, документ, удостоверяющий истинно арийское происхождение его владельца.