А однажды пакет у Селения неудачно упал, надорвалась бумага и я увидела мелькнувший краешек золотого браслета, тут же прикрытый большими руками Селения, подхватившего его обратно.
Однако я-то успела увидеть небольшой намёк на странное содержимое…
Вот так незаметно и пролетел отведённый ректором месяц исправительных работ. Можно сказать, что спокойно и размеренно, если бы не волнение за Макса, который всё не объявлялся. И ни у кого невозможно было узнать, куда он подевался. Это вселяло тревогу и страх. Оставалась одна надежда, что к началу учебного года он всё-таки объявится. Да и тревога о родных не оставляла в покое. Мне являлись постоянные сны, в которых родители убегали и скрывались от преследователей, а наутро я находила на подушке мокрые следы от слёз.
Но ровно за день до начала сентября Школа наполнилась шумом и нескончаемыми потоками жаждущих знаний заучек. Мне предстоял тяжёлый день в Хранилище и не менее интересный сюрприз с самого утра. Приехала моя соседка.
ГЛАВА 5
Едва рассвело, и все ещё видели десятый сон, как вдруг в комнату шумно ворвалась великолепная во всех отношениях девушка.
Длинная юбка тёмно-сливового цвета и белая, украшенная тончайшей вышивкой блуза выглядели шикарно и сидели просто замечательно. Стянутые в хвост волосы цвета вороного крыла были настолько ухожены и красивы, что мне срочно захотелось взять щётку и раз сто провести по своим.
Всё остальное тоже выдавало длительные посещения соответствующего мастера. Белая, светящаяся чистая кожа, без единого изъяна, тщательно наложенный на овальное, красивое лицо естественный, почти незаметный макияж и длинные правильной идеальной формы ногти.
А в ухе, на что я обратила внимание в первую очередь, висело что-то походившее на морские волны со вспенившимися гребнями. Вместо пены были мелкие светящиеся камешки. Выглядело потрясающе и главное очень шло девушке.
Однако вела она себя отнюдь не прекрасно.
Громко хлопнув дверью, и, соответственно, разбудив пол этажа, она прошла к своей кровати и пренебрежительно бросила сумочку на стоящий неподалёку стул. А потом, осмотрев своё будущее спальное место, недовольно скривилась. Приподняв краешками пальцев подушку, словно пакет с мусором, она тут же опустила её обратно.
— Это хуже, чем я думала! И они хотят, чтобы я здесь жила? — недоуменно задала она вопрос в пространство.
Зло топнув ножкой, обутой в наверняка о-о-очень дорогие туфельки, она развернулась и вылетела пробкой из комнаты, не забыв захватить небольшую сумочку.
Сложилось впечатление, что то, что в комнате кто-то есть, она даже не заметила, или предпочла не заметить.
Так что я просто, как в кинотеатре, понаблюдала за картиной из уютного гнёздышка, устроенного с помощью одеяла.
Прошло достаточно много времени, но она всё не появлялась обратно. Я успела привести себя в порядок и одеться. Пора было идти в Хранилище, сегодня был последний день «наказания». Хотя, по правде, я настолько успела привыкнуть к Селению, его постоянному ворчанию, нашим посиделкам с чаем и его рассказам о «правде жизни» и о семье, что он ощущался почти родным. Кроме того, что ни говори, а интерес к тайной комнате с загадочными пакетами всё же оставался. Так что, уверена, заглядывать в Хранилище я всё равно буду и после начала учёбы, только возможно не так часто, ведь и времени будет меньше.
Подождала максимально возможное время, любопытство мучило, сможет ли эта «леди» вытребовать что-либо получше, чем данная комната. Да и мечталось о другой соседке, попроще и поприветливее. Однако так и не узнав, чем всё закончилось, отправилась к Селению.
День прошёл бурно и плодотворно. Поток студентов не прекращался ни на секунду, оставив нас с Селением уставшими и вымотанными, и это я всего лишь была на подстраховке ну иногда посыльной. Хорошо хоть старшекурсники успели получить всё необходимое в начале лета, после экзаменов, а то бы мы не управились.
Как я ни высматривала возможную соседку среди получающих форму студентов, так и не смогла её обнаружить. И предположила, что она и вовсе решила покинуть данное учебное заведение.
Вечером, попрощавшись с Селением и пообещав обязательно заглядывать к нему, получила от сердобольного Хранителя переданные супругой пироги для меня и поплелась в общежитие, еле передвигая ноги.