Поразительно, но дверь комнаты была открыта настежь, и туда-сюда сновали крепкие простого вида парни, вносящие различные предметы интерьера. И выносящие горы строительного мусора. А изнутри доносился шум.
С опаской заглянув в собственное уже привычное обиталище, обнаружила утреннюю знакомую, командующую громким поставленным голосом, как лучше всё сделать и что куда поставить.
Комната полностью преобразилась, будто я и вовсе не туда попала. Дорогой ремонт и куча роскошной мебели, идеально подходящей к нему, вот что предстало передо мной. Мою кровать эта бестактная особа тоже заменила на шикарную с резными столбиками и бежевого цвета балдахином.
Как по мне, предыдущий простой вариант был намного лучше, не люблю вычурность. Тем более и спросить не помешало бы, нуждаюсь ли я в подобных одолжениях.
Заметив моё присутствие, девушка ничуть не смутилась, наоборот, приготовилась принимать похвалу и благодарность, и тут её поджидало глубокое разочарование.
Спокойно и холодно сообщила нахалке:
— А теперь убери этот роскошный гроб и верни мою кровать обратно.
Удивлённо окинув меня оценивающим взглядом, она не заметила ничего интересного. Обычная выданная здесь форма, растрёпанный, уставший вид. И свёрток с пирогами от Селения. Застряв именно на этой детали, она скривила свой точёный носик.
— И кто ты такая, чтобы здесь указывать?
Чеканя каждое слово, просветила слишком неуёмную активистку:
— Такая же абитуриентка, как и ты. И пока мы делим эту комнату, будь добра, сбавь обороты и веди себя по-человечески. Нам ещё как минимум год в одной комнате обитать, сама знаешь. Ну, или, если я так не устраиваю, попроси, чтобы переселили тебя в какое другое место, — с надеждой, что она послушает последний совет, протянула я.
Странным было одно обстоятельство. Все, кто замечал мою искру в ухе, сразу же меняли своё поведение: кто начинал лебезить, а кто и сторониться. И только эта странная девица вела себя точно так же, как и раньше. А в том, что она всё прекрасно рассмотрела, сомнений не было. Но вот после последних слов повела себя совершенно неадекватно.
Приблизившись и обойдя меня по кругу, словно рассматривая лошадь на базаре, она нахмурилась, потёрла подбородок и, наконец, выдала свой вердикт:
— Ну-у-у, возможно и не всё ещё потеряно. Характер точно имеется. А если привести тебя в порядок, то так уж и быть, оставайся в МОЕЙ комнате. Возможно мы ещё и поладим, — выдала она мне одобрение и «разрешение». — Я — Анхелия. Можешь не представляться, уже знаю, как тебя зовут.
Вот как можно спорить с кем-то, кто совершенно тебя не слышит, оставаясь на своей волне? К тому же я так устала, что готова была улечься хоть и на пол. Но всё-таки предприняла последнюю попытку:
— Анхелия, слушай, будь другом, верни предыдущую кровать, она мне действительно нравилась. И попроси своих мастеров заканчивать побыстрее. Я так устала, что с ног валюсь, а завтра ранний подъём.
Горестно вздохнув при фразе о раннем подъёме, девушка всё же снизошла до того, чтобы ответить:
— Да уж, и кто только придумал подыматься в шесть утра — скривила она жалобную мину и стала больше походить на нормального человека. — Ладно, мальчики, свободны! — повелительно окликнула она работяг, заканчивающих последние штрихи. Они собрали свои инструменты и были таковы, оставив нас наедине. — А кровать вернуть не могу, её отдали в другую комнату. Там, по-моему, у кого-то такая же сломалась. Я же не знала, что эта рухлядь тебе так дорога, — почти что извинилась соседка, если бы не презрительное выражение лица, когда говорила о данном предмете мебели.
Что же, придётся осваивать. Я добрела до новой кровати и свалилась без задних ног на неожиданно приятный, практически ортопедический матрас, застеленный поверху лёгким невесомым пуховым одеялом.
Возможно, подарок не так уж и плох, как и его дарительница. Девушка испорчена большим богатством, это заметно невооруженным глазом, но поладить с ней всё же реально, хоть и сложно.
В ванной комнате, куда я, еле отлипнув от кровати, заставила себя добраться, тоже имелись кое-какие изменения. В углу стояла шикарная белая ванна на изогнутых ножках, изображающих крылатых монстров. Тоскливо посмотрев на это чудо, решила, что сейчас всё равно не смогу насладиться ею, банально усну, поэтому, наскоро приняв душ, высушилась, оделась в выданную Школой скромную ночную рубашку, благо хоть мою одежду Анхелия оставила, и быстро нырнула под одеяло, пожелав спокойной ночи соседке и даже пробурчав что-то наподобие благодарности за навязанный подарок.