— Все, мистер О’Брайан…
Джефф и Тим, оба, как по команде, перекрестились, поклонились и вышли из комнаты. Кейн и Эйбл с перепуганными лицами, глядя на старших братьев, тоже перекрестились, но вразнобой, и вышли следом.
А Брендон все сидел неподвижно и держал жену за руку, не отрывая взгляда от ее лица. Доктор, естественно, не торопил его, не беспокоил — он стоял в противоположном конце комнаты, готовый в любую минуту оказать помощь своему только что овдовевшему клиенту.
Лишь спустя четверть часа Брендон вышел из оцепенения. Он еще сильнее сжал руку жены, поднес ее к губам и, не в силах больше сдерживаться, зарыдал…
Но тяжелее всего ему пришлось, когда он вернулся вечером домой и, приоткрыв дверь жениной спальни, посмотрел на пустую кровать. Пока Глория была в больнице, Брендон несколько раз спал именно здесь — так ему проще было справиться с бессонницей. Теперь у него и в мыслях не было лечь в эту постель. Брендон не пошел и в свою спальню, а спустился вниз, в гостиную, и, не раздеваясь, повалился ничком на диван.
Он лежал без сна и, казалось, без мыслей и видел перед собой только лицо жены — застывшее, с закрывшимися навеки глазами. Брендона не покидало ощущение, что он присутствовал сегодня при ее казни. Даже вещества ей ввели с теми же названиями и в той же последовательности!
Глория ушла из его жизни так внезапно… Нет, это он, он сам отпустил ее!
То, против чего он восставал всю свою жизнь, случилось вновь… Будто само собой свершилось — без его участия и помимо его воли. Нет, не то… — «произошло так, как должно было произойти»… И он был не властен…
«Господи, что же я наделал?!» — в отчаянии взвыл Брендон. Горе навалилось камнем и сдавило с такой силой, что он уже не мог дышать.
И именно в этот момент раздался спасительный зов мобильного. Брендон судорожно вдохнул и ответил на звонок.
— Да… да, я понял… сейчас приеду… Этого мне только не хватало… — пробормотал он, опуская руку с телефоном.
Глава 8
Никогда не поверю я тому, кто утверждает, будто изучил себя до самых до глубин и может с уверенностью сказать, как поведет себя в той или иной ситуации…
Но что бы ни случилось в жизни тяжкого, скверного, надо всегда помнить, что может быть еще хуже…
Болезнь и смерть Глории надолго отодвинули для Брендона проблемы с детьми, которым и раньше было предоставлено немало свободы. Как оказалось, преждевременно…
Летние каникулы Лиззи и Стиви провели в молодежных лагерях: она — в экологическом, он — в спортивном. Эйбл записался на интенсив в художественную школу и уезжал с группой на пленэр.
Дома оставался только Кейн, последнее время как будто немного присмиревший. Брендон имел весьма смутное представление, чем занимается на отдыхе его строптивый отпрыск, но, заезжая ненадолго в загородный дом и находя там Кейна трезвым, оставался спокоен.
На этот раз мистеру О’Брайану позвонили из полиции.
Отмечая окончание каникул и изрядно набравшись, Кейн с приятелем угнали машину, которую с ключом в зажигании оставил на пару минут незадачливый водитель, вышедший за пачкой сигарет. Накатавшись вволю, парни бросили авто на обочине. Но на их беду сыскались свидетели угона.
И опять Брендону пришлось приложить немало усилий, чтобы замять это дело. Но школу Кейна все же вынудили поменять, хотя ему оставался всего год до ее окончания. К несчастью, на этом проблемы с парнем не прекратились…
…Эйбл сидел на открытой веранде, выходящей в сад, и рисовал. Дверь приоткрылась, и из-за нее показалась Лиззи, только что завитые волосы рассыпáлись по ее плечам.
— Что ты здесь нашел? Это все надо выполоть.
— О нет! — воскликнул Эйбл. — Это же сортовые розы!
— Да? — Лиззи покрутила головой. — Что-то не вижу ни одной…
— Вот этот куст, — махнул он рукой вправо, — уже отцвел, а за тем, который дальше, нужно ухаживать получше, и он снова зацветет.
— А… ну да — нас учили в лагере: типа, прополка-подкормка?
— Не только, — усмехнулся Эйбл.
Лиззи потрясла своими кудрями.
— Сидишь тут, голые кусты рисуешь. А мой портрет? Когда он будет готов? Целое лето прошло.
— Летом у меня были пейзажи… — смутился Эйбл. — И я еще не решил, как…
— Мне все равно! — перебила его Лиззи. — Обещал — уж будь добр. Я тебе сколько позировала? Смехота!
— Просто… просто я еще не писал портретов… — Эйбл завороженно смотрел на Лиззи, любуясь ровным, бронзоватым оттенком ее загорелой кожи, ее золотистыми кудрями.