Брендон не стал говорить об этом Стиви, как не стал рассказывать и о том, что отец его был не дурак выпить. Впрочем, пьяницей Стивена тоже нельзя было назвать. Быстро взрывался от какого-нибудь незначительного замечания, но так же быстро отходил и никогда не обижался по пустякам. «Натура многогранная, неоднозначная», — так спустя много лет Брендон охарактеризовал для себя своего лучшего друга — всего в двух словах — коротко и ясно. Даже сам удивился.
«При таких качествах стать писателем Стивену было на роду написано, — решил Брендон. — Жаль только, что ненадолго…»
— А скажи, Стиви, чем вызван твой теперешний интерес к личности отца? — снова обратился он к мальчику. — Может быть, ты хочешь писать о нем?
— Писать? — немного удивился Стиви. — Нет, просто… хочу быть на него похожим — ну… не только внешне.
— Не советую, — покачал головой Брендон. — Себя надо искать, а не строиться под кого-то, даже если это самый близкий тебе человек. — Но сам при этом подумал: «А как же быть с тем, что свой коронный принцип „ничего не бояться и ни о чем не сожалеть“ Стивен Кларк позаимствовал, кажется, у одного из своих приятелей? Но, в любом случае, второго Стивена уже не будет, да и не надо!»
Стиви виновато улыбнулся на замечание Брендона, потом поерзал на стуле и хмыкнул:
— Жалко, что отец так рано умер. В детстве мне его не хватало…
— Это судьба, Стиви, — ответил Брендон. — От нее нам никуда не деться. И ты, невзирая на свой возраст, наверное, уже это понял.
Стиви с умным видом кивнул.
Да кто спорит — парень очень напоминает отца, унаследовав как положительные, так и отрицательные его качества. Но разница между ними все же есть, и весьма заметная. Наверное, все дело в воспитании, решил Брендон. Ведь если Стивен-старший с детских лет был предоставлен сам себе, лишен материнской заботы, то Стивен-младший вырос в любви и обожании, и в полном достатке в придачу. А женское воспитание? Оно на нем — к счастью! — практически не сказалось.
Когда Стиви ушел, прихватив книгу под мышку, Брендон встал, памятуя о своих бесконечных делах, прошелся по комнате из одного угла в другой, но потом снова сел за письменный стол.
Он ощущал сейчас что-то такое, что не мог передать словами. Опустошенность? Нет… Усталость? Тоже нет… Душу затопила беспредельная тоска, сожаление о чем-то ушедшем, невозвратимом… Были тут виной воспоминания об утраченном друге, о недавно покинувшей его жене, или ставшие регулярно посещать Брендона мысли о быстротечности времени и конечности бытия, или что-то совсем иное?..
Он потряс головой в надежде стряхнуть это непривычное состояние, которое никак не проходило.
«Надо срочно просмотреть последнее дело». — Брендон разбудил компьютер и, раскрыв нужную папку, углубился в чтение.
А Стиви, вдохновленный состоявшимся разговором, вернулся к себе в комнату и взялся за сочинительство. Но вопроса о последних минутах жизни отца он Брендону так и не задал, хотя собирался сделать это в первую очередь…
Глава 11
Каждому из нас выпадает в жизни ШАНС — каким-то счастливчикам даже несколько… Но чаще мы проходим мимо, не заметив его…
С упорным постоянством исправляем одни ошибки и тут же совершаем другие… Лишь постепенно и предательски медленно усваиваем нехитрую истину: есть вопросы, на которые не существует ответов… Только вот понимаем все это ближе к концу…
Повышенная чувствительность, даже ранимость, которые Брендон не утратил с годами, часто мешали ему в профессиональной деятельности. Эти простые человеческие качества для него как адвоката были скорее изъяном, нежели достоинством. Да и кто из его коллег страдал от избытка совести — пожалуй, единицы.
Профессия О’Брайана заключалась в поиске обходных путей, она постоянно заставляла идти на компромисс, что требовало от Брендона усилий на грани его нравственных возможностей.
И вот теперь, на склоне лет, он вновь подумал о том, тем ли делом всю жизнь занимался?
«А что было бы, если бы…? — не в первый раз спросил он себя. — Зачем я вообще пошел на юридический? Ах, да — папа настаивал. Он очень уважал юристов, считал их незаменимыми людьми. А я был не против. Ну а если бы отказался? Ведь все в жизни пошло бы по-другому. Корпел бы на какой-нибудь спокойной работенке. Трудно представить, но имел бы свободное время, которое убивал бы за каким-нибудь хобби. Но тогда не женился бы на Глории… И — что представить еще труднее — никогда не встретил бы Стивена…»