Преподаватель лишь вежливо поднял бровь, я вспомнила о цели своего визита:
— Я там что-то видела. В холле. В той самой арке.
— Да? — встрепенулся мужчина, — Что именно?
— Нууу….Как бы…Кости. И хруст. Такой, — я быстро похрустела костяшками пальцев.
Блин, надо, что ли, гимнастику для пальцев делать, а то звук как у бульдозера, перемалывающего гальку. А бульдозеры так умеют?
— Кости? — переспросил господин учитель, — Ясно. Я проверю.
— Эммм…На случай, если вы решили, что я отвлекаю ваше внимание от чего-то другого, например, от моих сокурсников, проносящих на территорию ВМУЗа выпивку, знайте, что это не так, — сочла нужным заметить я.
— Я знаю, — ответил Матвей Ильич, — Они уже пытались. Но Мона Львовна их отловила.
— О.
И где же Петя умудрился так напиться?
Вслух я сказала, чтобы как-то реабилитироваться:
— Давайте, я покажу, где видела … это.
На самом деле, место я представляла весьма смутно, но какая разница? Там все равно ничего нет.
Пока мы шли по сумраку коридора, я вспомнила Витю и его «тайники» с сомнительными частями посланий. Значит, департамент хочет захватить власть, чтобы узнать секреты ректора. Например, место, где раздают перстни четырех элементов.
Я обратилась к учителю:
— А вы видели знаменитый перстень ректора?
— Конечно. Он всегда его носил.
— И как он выглядел?
— Крупный изумруд в окружении четырех камней: сапфира, бриллианта, рубина и жемчужины.
— Ага…Стоп, а так получается, что камней пять, — выявила я способности к сложению чисел в пределах одного десятка, — А гильдии четыре…
— Пять, — поправил меня Матвей Ильич, — Зеленая гильдия — это младшие курсы.
Я хмыкнула:
— Это весьма спорное утверждение…Ладно. Значит, этот перстень давал ему власть над всеми четырьмя элементами?
— Это тоже весьма спорное утверждение, — улыбнулся преподаватель, — Наши магические перстни — всего лишь проводники магии.
— Ну, хорошо, перстень был проводником к власти над всеми четырем элементам? — поправилась я.
Вместо ответа господин учитель проговорил:
— Представь, что у тебя есть зеркало. Ты поймала им лучик солнечного света и пускаешь солнечные зайчики.
«Не стала бы я такой фигней заниматься».
Матвей Ильич продолжал:
— Используешь ли ты энергию солнца? Да, безусловно. Но имеешь ли ты над ним власть?
«Интересно, их в педагогическом учат так витиевато строить фразы?»
Я спросила:
— А где вы учились?
— Здесь.
— Да? — поразилась я, — А я думала, что в пединституте…
— Там готовят будущих учителей. Для школ. А здесь же высшее учебное заведение, — пояснил он.
— И решили остаться здесь работать?
— Так совпало. Когда я учился, младшими курсами занимался Захар Аристархович. Наверное, ты о нем слышала?
— Нет, — честно ответила я.
— Он был учителем самого Рогволда, — пояснил мужчина, — Господин ректор пригласил его в свой институт в качестве преподавателя. Так вот, когда я выпускался, тот как раз покинул этот пост.
Я понимающе кивнула:
— Несчастный случай?
— Нет, — кажется, ничуть не удивился господин учитель, — Просто он решил полностью посвятить себя исследовательской работе. Он не очень любил детей. Да и взрослых тоже…. И с удовольствием уединился со своими записями и разработками. Так и жил отшельником в одной из башен.
— Так он умер?
— Это неизвестно. Он просил не беспокоить его, и мы выполняли это требование. А когда обнаружилось, что его нигде нет, то никто не мог точно сказать, как давно Захара Аристарховича никто не видел.
— Так тело не нашли? — уточнила я, вспомнив скелет, испугавший Петю.
Может, он до сих пор где-то здесь бродит и не любит детей? И взрослых тоже.
— Мы продолжаем надеяться, что он еще жив, — ответил Матвей Ильич, — Просто покинул стены нашего института. Жаль, он был выдающимся ученым.
«Ну, надо же, в нашем ВМУЗе каждый второй выдающийся ученый. Ну, этот хотя бы перед фотокамерами на светских тусовках не светился».
— Здесь? — внезапно спросил меня преподаватель.
Я так ушла в свои мысли, что даже не сразу сообразила, о чем речь. Ах да. Мы же скелет ищем.
— Ага, там, — я ткнула пальцем в ту самую злополучную арку, — Прям та…. Эй, это еще что такое?
На этот раз на полу была не кровь, а грязь. Огромные комья грязи.
— Нет, ну, они когда-нибудь научаться ноги вытирать?! — возмутилась я.
Господин учитель заставил свой магический перстень вспыхнуть и осветил пол, затем медленно проговорил: