Морган вздохнул, поерзал в седле, держась обеими руками за высокую луку.
– Мне бы не хотелось брать ее силой оружия, сэр. Любую стену можно разрушить, имея хорошее снаряжение и время. Я хотел бы вернуть свой город неразрушенным, но понимаю, что это вряд ли возможно. У нас мало времени.
Арлиан посмотрел на опускающееся в густом вечернем тумане солнце, а затем повернулся к Келсону. Кожаное седло скрипнуло при его движении, а епископский перстень ярко сверкнул в лучах заходящего солнца.
Он и Кардиель были вооружены и одеты в доспехи. Они были готовы сражаться – эти два храбрых епископа – за свою Церковь.
Глаза Арлиана поймали взгляд Келсона.
– Становится темно, сэр. Если мы не собираемся вступать в битву ночью, пора отдать распоряжение об отдыхе и устройстве лагеря.
– Ты прав. Сейчас слишком поздно, чтобы двигаться дальше.
Келсон отогнал прочь муху, севшую между ушей его лошади.
– Я не хочу сражаться с ними. Есть шанс, надежда, правда, ничтожная, что мы можем прийти к соглашению, не применяя оружия.
– Очень слабая надежда, сэр, – возразил Дункан. – Пока там верховодит ненавистник Дерини Варин, переговоры вряд ли возможны. К тому же, у него много сторонников.
Келсон нахмурился.
– Я знаю. Во всяком случае, мы должны попытаться. Кардиель, вызови остальных епископов сюда на совет. Морган и Дункан, распорядитесь о разбивке лагеря. И пусть выставят часовых. Я не хочу, чтобы во время ночного отдыха нас беспокоили патрули повстанцев.
– Хорошо, мой король.
С крепостных стен за движением королевской армии наблюдали другие глаза. Это были Варин де Грей и несколько его военачальников.
Серые глаза Варина обшаривали долину, замечая все знамена, мысленно подсчитывая число солдат, которых эти знамена объединяли сейчас в лагере под стенами крепости.
Варин вовсе не производил впечатления человека, поставившего на колени половину Корвина. Среднего роста, с коротко остриженными волосами и бородой неопределенного цвета, он весь казался каким-то серым. Серыми были его туника и шляпа, серым был его плащ, накинутый сейчас на его узкие плечи. И только эмблема сокола, вышитая на серой тунике, нарушала серую монотонность ярким черно-белым пятном. Из-под плаща у горла и выше кистей рук выглядывали стальные доспехи, но и блестящая сталь меркла на общем тусклом, скучном фоне.
Только глаза выдавали незаурядного человека – человека, которого многие знали как лорда Варина, мистика, фанатика, а некоторые утверждали – святого.
Говорили, что эти глаза могут проникать в душу человека, могут исцелять, как делали древние пророки и святые.
Этот человек пришел с севера и своими вдохновенными проповедями, призывающими к священной войне против Дерини, зажигал сердца людей и собрал много сторонников.
Говорили, что Варин послан богом. Во всяком случае, его военные успехи подтверждали это. Более того, сама Гвинедская Курия во главе с неистовым фанатиком – архиепископом Лорисом встала на его сторону.
И теперь повстанцы и войска Курии стояли плечом к плечу за стенами Корота, готовые дать бой королевской армии. Они захватили город без единого убитого или раненого – путем предательства. И теперь все приверженцы Моргана были заточены в темницы, а город принадлежал религиозным фанатикам.
Проповеди Варина привлекли на его сторону даже многих жителей Корота, которые всегда были преданы своему герцогу и королю.
И теперь Варин с высоты крепостных стен смотрел на нового врага.
Один из его помощников кашлянул.
– У них большая армия, лорд. Выдержат ли стены?
Варин кивнул.
– Выдержат, Майкл. По крайней мере, некоторое время. Этот Морган не дурак. Он сам укрепил свои стены и наверняка предусмотрел все. Сможет ли он разрушить собственные укрепления?
Второй помощник, Поль де Гендас, покачал головой.
– Трудно сказать. Вы же знаете этого Моргана. Вспомните, что он сделал в часовне Святого Торина, а ведь тогда он был лишен своего могущества. А сейчас рядом с ним другие Дерини: священник Мак Лейн, сам король, может быть, дядя короля и сын дяди. Да и вообще весь род Халданов обладает могуществом.
– Не тревожься, – мягко сказал Варин. – Я уверен, что даже могущество Дерини не сможет легко сокрушить эти стены. Эй, где архиепископы? Им сообщили о том, что здесь происходит?
– Они идут сюда, – доложил, низко кланяясь, третий помощник. – Милорды были разгневаны, когда узнали об этом.
– Конечно, – пробормотал Варин, и легкая улыбка скривила его губы. – Архиепископ Валорета – человек горячий. К счастью, он не боится встретиться лицом к лицу с Морганом. Он будет нашим оратором, вдохновляющим войска на святую битву.
На широких стенах и в укреплениях занимали позиции лучники и копьеносцы. Огромные кучи камней были приготовлены заранее, и теперь возле них стояли дюжие молодцы, готовые обрушить эти метательные снаряды на головы ничем не защищенных нападающих.
Варин обернулся назад и окинул взглядом башни крепости.
На самой высокой башне развевалось знамя архиепископа Лориса. Знамя самого Варина с эмблемой сокола украшало башню пониже. На остальных башнях реяли знамена других епископов и дворян, присоединившихся к священной армии.
Варин снова посмотрел вниз, в долину, и увидел, что вожди вражеской армии собрались на высоком холме.
К Варину подошли архиепископы Лорис и Корриган, а также несколько епископов.
Лорис поверх своей обычной темно-пурпурной мантии накинул плащ для защиты от вечернего воздуха. Светлые волосы, выбивающиеся из-под шапочки вокруг головы, казались нимбом. Единственные украшения, которые он себе позволил, – это серебряный нагрудный крест и епископский перстень. Лорис был бледен и сосредоточен.
Корриган нервничал. Его глаза перебегали с Варина на Лориса, а когда он случайно смотрел вниз, в долину, где скапливалась королевская армия, лицо его бледнело.
При появлении прелатов люди Варина низко поклонились, а сам он лишь чуть склонил голову.
Лорис кивком ответил на приветствия и поклоны и приблизился к парапету.
– Я уже направлялся сюда, когда прибыл посыльный, – сказал он, осматривая армию, с трех сторон окружающую крепость. – Когда они двинутся вперед, как ты думаешь?
– Кажется, они разбивают лагерь, Ваше Преосвященство.
Сомневаюсь, что они нападут ночью. Вон там, – показал рукой Варин, – собрались король Келсон, епископы Арлиан и Кардиель, принц Нигель. И, конечно, Морган и священник Мак Лейн. Они, очевидно, смогли убедить епископов в своей невиновности, так как одеты в обычные боевые доспехи.
– Невиновности! Надо же! – фыркнул Лорис. – Я думаю, эти сказки не для нас с тобой. Ты же был в часовне Святого Торина, верно?
– О да, милорд! – злобно подтвердил Варин. – А теперь эти «невиновные» располагаются военным лагерем здесь и, по всей вероятности, захотят вести с нами переговоры. Как вы считаете, Лорис?
Лорис перегнулся через край парапета, чтобы получше рассмотреть вражеские войска, и увидел, как от королевской свиты отделилась небольшая группа всадников и медленно поехала к городским воротам. Один из них держал в руке белое знамя.
– Отлично, мы их выслушаем, – сказал Лорис, повернувшись к Варину. – Дай сигнал людям, чтобы не стреляли.
В это время из группы вырвался вперед всадник с белым флагом и зигзагами поскакал к крепости. Он был без шлема и, по всей видимости, безоружен. Белый шелковый флаг в его руках в лучах заходящего солнца вспыхивал серебром и золотом.
Варин, подняв подзорную трубу, разглядел герб на плаще всадника.
Это был Конал, старший сын принца Нигеля.
Варин опустил трубу и, рассматривая всадника, который остановился в пятидесяти ярдах от стены, поднял руку, чтобы остановить своих людей. Все копья и стрелы, нацеленные на парламентера, неохотно опустились.
Всадник медленно приблизился еще ярдов на тридцать, а затем поехал вдоль стены.
Варин понял, что тот высматривает офицера, к которому мог бы обратиться.
– У меня письмо архиепископу Лорису и человеку, которого называют Варин де Грей! – крикнул он, подняв голову и обводя глазами людей, стоящих вдоль парапета.
Лорис напрягся, шагнул вперед.
Конал, заметив движение, подъехал поближе. При этом зрители смогли убедиться, что он превосходный наездник.