- Алеша умирает...
Она опустила матерчатую, в заплатах, сумку на пол и прижала дощатую ладонь к обветренным губам. "Рогатый" тронулся, да так резво, что старичка, уговаривавшего турникет признать льготное пенсионное удостоверение, перебросило через него. Я оказался рядом и удержал ветерана на тощих ногах. Водитель с козьей скулой заблеял в зеркало заднего вида. Она продолжала.
- Месяца три осталось. Вчера была у заведующего отделением. Вы, говорит, подготовьте его. А как? Правду выдать не получится, духу не хватит. Может, сказать, что есть надежда? Но это вранье ведь, а он всегда ненавидел ложь. Поэтому и прожил вот так, честно и бестолково.
Та его, прежняя, не то что ни разу не зашла в больницу, а даже и не позвонила. А сколько он сделал и ей, и детям, и родне ее непутевой. Четверых ребятишек на ноги поставил, образованьем снабдил. А она-то уж вообще всем только ему и обязана. Из провинции приволок с тещей да тестем, прописал всех, братьев ее, алкашей, пригрел.
С конторы его тоже ни от кого ни слуху, ни духу. Тридцать лет отпахал. Да что говорить...
Она тяжко вздохнула, выудила из кармана потрепанного драпового пальтишка льняной платочек и провела им по взмокшей шее.
- А вот когда мы с ним первый раз увиделись...
- Станция "Метро Ясенево"!
И я сошел, не дослушав. О чем до сих пор глубоко сожалею.
АЛЛАХ АКБАР
Москва, 18-45. Известный кинотеатр в центре столицы. Только что в него зашли двое - Юнус и Эльдус.
***
Сегодня вечером они прогремят на всю Россию, а пока что эти безвестные парни - обычные безработные нелегалы со всеми вытекающими проблемами. И тот, и другой - круглые сироты. Юнуса "забыли" прямо в роддоме, а полугодовалого Эльдуса - в люльке у винного магазина.
Кое-как воспитанники Ходжентского детдома отучились в школе-интернате, чтобы затем броситься в омут первопрестольной.
Здесь они поселились в Медведково, на улице летчика Бабушкина, в дворницкой Куманычбека из Бишкека, с которым скорешанились в чебуречной возле метро "Профсоюзная".
Накатив по триста пятьдесят "Столичного Доктора", ребята принялись разрабатывать план приобщения к среднему сословию, которое, по их глубокому убеждению, должно иметь ежедневный доход не менее трех тысяч рублей на брата.
Стройка! Только стройка! Здесь крутятся нормальные деньги. Дело пошло, и уже через два года Юнус, Эльдус и снявшийся с дворницкого якоря Куманычбек подрядились по рекомендации Гасана Топтыговича, судебного пристава города Железнодорожный (которому они соорудили крепкую двухэтажную баню с бассейном), к банковским трудягам для возведения на их скромных фазендах неприметных особнячков.
Еще через три года рачительные и непьющие "понаехавшие" сэкономили деньжат на комнатенку, которую записали на счет начальника местного РУБОПа, и заимели свой угол.
Решив жилищный вопрос, они стали значительную часть заработка пересылать своей многочисленной прожорливой родне.
Но вот грянул кризис. Строительство встало. Юнус, Эльдус и Куманычбек метались туда-сюда, но без толку! А тут еще номинальный хозяин комнаты заявил о своих правах, и люди в масках выкинули азиатов на улицу.
Юнус, Эльдус и Куманычбек перебивались случайными заработками, пока однажды не познакомились в той же чебуречной у метро "Профсоюзная" с обходительным Виталием Степановичем, сотрудником, как он уверял, специальных подразделений.
На следующий день они встретились в том же месте, и Виталий Степанович предложил неплохо подзаработать.
***
Сегодня они выполняли важное задание. У каждого в сумке было по килограмму тротила.
***
Кинотеатр в центре Москвы должен взлететь на воздух в ... часов ... минут. Благодаря этому событию их родственники кризис благополучно переживут, а Россия объявит об усилении борьбы с терроризмом, требующей дополнительных финансовых вливаний.
АНТИСОВЕТСКОЕ ГНЕЗДО
Москва, 01 апреля 1989 года
- Товарищ Агамиров свил в парткоме антисоветское гнездо. Есть предложение освободить его от должности секретаря партийного комитета Всесоюзного Института повышения квалификации работников печати СССР.
Докладчик в пенсне пробил открытое партийное собрание взглядом Лаврентия Павловича, а меня так просто взял и уничтожил.
- Он, Агамиров, дал в качестве секретаря парткома интервью антисоветской Радиостанции Свобода, некоему Савику Шустрику...
- Савику ШУСТЕРУ, - поправил я ответственного столоначальника из ЦК КПСС.
- Ну, Шустеру, какая разница. Дал интервью с клеветническими измышлениями в адрес нашего непопоколебимого советского социалистического строя.
Идем дальше. - Партчин пригубил от граненого стакана смородинового сока, и над его башкой засиял красный нимб. - О нем, об Агамирове, вышла статья в антисоветском журнале "Гласность", автор - некий Дмитрий Волчок, тоже сотрудник враждебной Радиостанции, а главный редактор этой самой "Гласности" Сергей Григорьянц, отсидевший восемь лет за антисоветчину, проник к Агамирову в партком для координации действий по дезорганизации нашего сверхидеологического Института.
Кроме того, Григорьянц пригрел в своей квартире в Медведково московских нелегальных корреспондентов Радио Свобода, среди которых злобно клевещут, по информации наших спецслужб, упомянутый уже Волчок, а также граждане Бабицкий и Резунков. Они вольготно дезинформируют весь мир из логова Григорьянца, и парторг Агамиров выступил в эфире этой цитадели лжи, мракобесия и ...
- Во-первых, не ВолчОк, а ВолчЕк, - отзвался я со "скамьи подсудимых", - во-вторых, мое интервью Радио Свобода было посвящено анализу взаимоотношений местной прессы с райкомами КПСС, в-третьих, Радио Свобода не измышляет, а передает установленные факты, в-четвертых, ничего мы с Григорьянцем не координировали, он заходил в партком...
- А, в-десятых, товарищ Агамиров, хотя слово "товарищ" к Вам малоприменимо, Вас не спрашивают. - Партбонз воспарил над трибуной чайкой. - Предлагается снять Агамирова с должности секретаря парткома с формулировкой "свил в парткоме антисоветское гнездо". В этой емкой фразе охватывается все от сих и до сих. - Он закрыл мышиные глазки и соединил указательные пальцы. - Голосуем.
ЕДИНОГЛАСНО. Нет? Один против?
- Да, я против. Я не понимаю, за что Агамирова надо выгонять из секретатрей парткома, да еще с "волчьим билетом". - Доцент Поляков затеребил узел галстука, что свидетельствовало о повышенном волнении. - Агамиров создал на пустом месте мощную парторганизацию, пять лет пестовал ее, мы ему оказывали доверие, переизбирали и вдруг из-за какого-интервью...
- Товарищ Поляков плохо слушал меня, - номенклатурщик ястребом устремился в девятый ряд битком набитого актового зала (собрание по "делу Агамирова" ЦК КПСС решило сделать открытым), и доцент Поляков выпятил нижнюю губу - верное свидетельство грозы.
Я привел далеко не полный перечень проступков Агамирова. К нему в партком просочились иностранные журналисты из "Le Monde", "Le Figaro", "The New York Times" и прочих западных антисоветских газетенок. С их помощью он навел мосты с французскими и американскими профсоюзами в лице "Confederation generale du travail", "American Federation of Labor/Congress of Industrial Organizations" и тому подобными trade union и могильщиками трудового пролетариата, маскирующимися под его защитников, для получения от них консультативной помощи с целью образования в СССР провокационного забастовочного рабочего движения для разложения твердокаменной социалистической спайки рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции.
Еще Агамиров...
- Так почему Вы не п-передали дело Агамирова в к-к-ко-омпетентные органы, раз он с-с-только всего н-н-на-творил? - заикание доцента Полякова означало приближение катастрофы. - Или все, что В-вы тут н-нам н-на-аговорили, - абс-солютная чеп-пуха, или у Вашего ЦК не все в порядке с г-г-г-ол-ов ...