Так она сделала и сейчас. Ведь один спокойный день всё равно ничего не решит, верно?
К счастью или к сожалению, поиск примерного местонахождения укрытия преступника занял больше, чем Элла предполагала.
Только через два дня ей удалось выяснить, что в данном районе есть один нежилой дом прямо напротив концертного зала.
Не думая ни секунды, детектив набрала сообщение Марку, назначив встречу через час. С ним она чувствовала себя спокойнее и увереннее, несмотря на то, что сама тоже была отнюдь не из робкого десятка.
– Привет, красотка, – Хоггарт одним движением руки притянул Эллу к себе и тут же встретил её легким, почти невесомым поцелуем в губы. – Ты как?
Детектив скромно улыбнулась, не выдавая на лицо всех эмоций, что на деле бушевали внутри.
– Привет, красавец. Я в полном порядке, надеюсь, как и ты? – она вопросительно изогнула бровь, пока Марк, как обычно, по театральному задумался, делая вид, что ищет ответ на её «сложный вопрос».
– Было бы лучше, если бы кто-то поцеловал меня сюда, – он наклонился, подставляя Элле щёку.
Девушка уже потянулась губами к нему, но Хоггарт тут же резко развернул лицо в анфас, подставляя вместо щеки губы.
– Эй! Так нечестно.
Парень издевательски улыбнулся и негромко хмыкнул.
– А кто-то совсем недавно говорил, что больше никогда не будет целовать меня в щёку.
Уолтер несильно стукнула его по плечу.
– Заткнись. Мы сюда делом пришли заниматься, так что соберись. Побудь серьёзным хотя бы час.
– Хорошо. Я засёк.
С помощью карты на телефоне дом они нашли быстро. Он выглядел совсем непримечательно, а главное, что с виду вовсе не был похож на тот, где никто не живёт. Казалось, что за каждым окном, в каждой квартире кипела своя жизнь.
Уверенным шагом Элла уже подошла к двери, чтобы её открыть, но та не поддалась.
– Странно… Будто намертво заколочена.
– Дай я, – Хоггарт несколько раз хорошенько дёрнул дверь на себя, но та даже и не думала открываться. – Чёрт… – парень поправил волосы, облокачиваясь спинной о холодную стену.
На несколько секунд повисла тишина, а затем Элла схватила парня за руку и быстрым шагом направилась в ту сторону, с которой они пришли.
– Напротив концертный зал. Сейчас поздно для его рабочего времени, но это нам и нужно. Расспросим сторожа, видел ли он что-нибудь, слышал… Обычно охранники подобных мест либо знают всё, либо не знают ничего. И я очень надеюсь, что этот будет первым типом.
Марк ничего не сказал, только беспрепятственно шёл за детективом, а с его лица не сходила улыбка.
Стук. Тишина.
– Давай же… – бубнила себе под нос девушка.
Ещё стук.
Никто не открывал.
От разочарования Элла оперлась рукой о дверь и в следующую секунду чуть не улетела на пол.
– Эй, герой, полегче, – Марк тут же словил её, не давая упасть.
Но Уолтер будто не слышала его. Она уставилась на дверь, что оказалась незапертой. Она тут же достала оружие из кобуры и осторожными, почти бесшумными шагами вошла в помещение концертного зала.
Пройдя по короткому, совсем не освещённому коридору, они наткнулись на ещё одну дверь, что открылась так же легко, что и входная.
Детектив толкнула её ногой. Теперь их взору открывалась большая, но абсолютно пустая зала.
Все сидения, занимавшие большую часть помещения, находились в полумраке, их только слегка освещал тёплый свет, исходящий от прожекторов, что были направлены на центр сцены.
Именно там располагался чёрный рояль и больше ничего.
Марк с Эллой прошли между рядами сидений по направлению к сцене. Оружие Элла всё ещё не опускала.
– Эй! Это полиция! Кто-нибудь есть? – её слова прошлись по залу, отбиваясь небольшим эхом от стен.
В ответ была тишина.
– Скорее всего, охранник вышел куда-то, забыв закрыть дверь. Подождём его? – девушка неспешно спрятала оружие и обернулась к Марку, который плёлся позади.
– Конечно. Даже знаю, как скоротать наше ожидание, – ловко лавируя между рядами и сидениями, парень подбежал к сцене, в пару шагов оказываясь возле рояля.
Марк медленно провёл пальцами по идеально отполированной крышке инструмента, затем задержал руку в воздухе всего в паре миллиметров над клавишами.
Элла осталась стоять перед сценой, глядя на Хоггарта из первого ряда.
Он сел за инструмент, засучивая рукава своей рубашки повыше, выпрямил спину. Его глаза пробежались по всему ряду клавиш, он положил свою изящную кисть на одну из них. Коснулся, но не нажал.
Несколько секунд промедления. Его длинные пальцы начали наигрывать мелодию.
Он управлялся за роялем так, будто играл на нём всю свою жизнь, каждую ноту, произведённую Марком, можно было почувствовать.