Он слегка покачал головой.
- Все мы, кто сбежал, обязаны своими жизнями Джеку Макбрайду. Он не просто взорвал Гамма-центр. Он также сделал что-то - не спрашивайте нас, что это было, потому что мы не знаем, - что, очевидно, нарушило работу большинства систем безопасности Мезы. Мы знаем, потому что он сказал Херландеру, что планировал нанести как можно больший ущерб базам данных и компьютерной поддержке Соответствия, прежде чем уйти, но это было больше, чем все, что он описал Херландеру. Не зная, какой у него был доступ и как он им пользовался, я не могу сказать, как он это сделал, но он добрался до баз данных правительства системы, а не только Соответствия, и вышиб из них все, что угодно, к чертовой матери. И то, что он сделал, позволило нашему кораблю - "Хали Соул" - беспрепятственно покинуть систему Мезы. Нас вообще никто не беспокоил. Мы просто... улетели.
- Так это объясняет, что случилось с...башней Андрокл, и другой - Бонавентура, - сказала Окику. - Но что произошло в парке Пайн Вэлли?
- Как только Джек взорвал Гамма-центр, больше не было никакого смысла взрывать ядерное устройство на спортивном стадионе. Мы все равно взорвали башню Бонавентура, но не просто для отвлечения внимания. Мы - я - взломали местные камеры слежения и разместили запись того, как мы с Виктором "совершаем побег" через один из подземных ходов Бонавентуры. - Он пожал плечами. - Камера, которую я взломал, находилась внутри основной зоны разрушения взрывом, поэтому мы решили, что любой, кто узнал, что мы здесь, и искал нас, подумает, что мы взорвали себя, отвлекшись. Но больше не было никакого смысла устраивать второй отвлекающий маневр на спортивном стадионе. Гамма-центр причинил чертовски много жертв и чертовски много разрушений, чем когда-либо причинила бы бомба на стадионе. Власти собирались полностью сосредоточиться на этом, так что взрыв стадиона привел бы только к материальному ущербу и еще нескольким ненужным смертям среди гражданского населения. Это и подвергло риску Дэвида Притчарда, поскольку именно он управлял аэромобилем, который перевозил бомбу на стадион.
- Итак, мы отправили ему сообщение, отменяющее это. Но он отказался повиноваться. На самом деле, он полностью потерял разум. Он пришел в ярость. Он осудил нас за трусость, разорвал все контакты и вместо этого направил аэромобиль в центр парка. Из того, что мы смогли определить с тех пор, он, должно быть, привел его в действие вручную, одновременно убив себя.
- Что, черт возьми, на тебя нашло, чтобы поручить такому сумасшедшему управлять ядерным устройством? - потребовал Тарковски.
- Предполагаю, - сказал Сабуро, прежде чем Зилвицки или Каша смогли ответить, - что это было потому, что Притчард был единственным из сесси, кто мог управлять аэромобилем. Я прав?
- В значительной степени, - сказал Каша. - Карл Хансен, вероятно, мог бы справиться с этим вместо этого, но он был нужен в другом месте. - Он холодно взглянул на Тарковски. - Я так понимаю, вы никогда не участвовали в операции, где не работали бы с проверенными и обученными профессиональными солдатами. Добро пожаловать в наш мир, майор. Вы используете людей, которые у вас есть, как можно лучше. Я знал - как и Антон, - что Притчард был довольно сильно взвинчен. Но никогда не было никаких признаков того, что он совершит что-то совершенно маниакальное.
- На самом деле, - Тарковски откинулся на спинку стула, твердо встречаясь взглядом с Каша, - у меня есть определенный опыт работы с... оперативниками, которые не были ни проверенными, ни обученными солдатами. Конечно, в то время я пытался поймать или убить их. Это не значит, что я не понимаю, что необходимость - мать импровизации, офицер Каша.
- Какая разница? - спросила Окику. - Это случилось. По крайней мере, теперь мы знаем, что произошло - и почему.
- И знание этого проясняет многие неясности, - добавила Тиг. - Грин Пайнс всегда был единственным инцидентом, который, казалось, не укладывался ни в какую связную схему. Теперь мы знаем, что это потому, что оно не было последовательным. Просто вспышка бессвязной ярости.
Аль-Фанудахи не сводил глаз с Арианны Макбрайд. Ее лицо было осунувшимся, губы плотно сжаты, глаза не сфокусированы ни на чем, что мог видеть кто-либо еще.
- Мисс Макбрайд, - мягко сказал он. Она моргнула и посмотрела на него. - Как бы то ни было, основываясь на том, что только что рассказал нам капитан Зилвицки, я глубоко восхищаюсь вашим братом. Человеку, посвятившему всю свою жизнь какому-то делу, было нелегко порвать с ним, как только он понял, что все пошло наперекосяк. Это требовало мужества, а также нравственности. Того самого абсолютного мужества, которое он проявил в конце своей жизни. Вся человеческая раса в долгу перед ним, если хотите знать мое мнение.