Фея на подоконнике обернулась и с удивлением смотрела на распечатанную бутыль. Неожиданно она схватила сахар что лежал рядом с ней и запихнула оба кристаллика себе в рот. Прожевав, она оглянулась на спину и ее надломленное крыло слегка затрепетало. Встав на ножки, она довольно запищала.
— Она спрашивает, что ты хочешь? — неожиданно перевел ее тонкую речь Рух.
— Мне нужен свет, — честно призналась я, — Феям нужна забота и защита. Я готова обеспечить их последним в полном объеме.
Вспомнив как тат Вельгус предлагал зайти за новой феей если моя угаснет, я нахмурилась. Потеря этих светлых крох их мало заботила. Они быстро находили им замену. Значит таких малышек у них много…
— Ты снова запечатаешь нас в банке? — Рух не забывал есть и переводить, а я, кивнув на новую банку, заметила.
— Крышки у нее нет, это больше для вашей безопасности.
— Ты странная… — выдал Рух, при чем феи в это время молчали.
— Какая есть, — недовольно буркнула я, и отложив стек принялась молча есть игнорируя своих «соседей», которых, собственно говоря, сама и притащила.
Глава 7
В тот день я поздно легла. Сначала писала письмо бабушке. После пару часов втолковывала Руху список его обязанностей, которые заключались — быть рядом, но не близко. С одной стороны я хотела его контролировать, с другой, растревоженная прошлым, боялась приближать. Рух терпеливо внимал мне, уточняя границы дозволенного. Феи же, поделив выделенный сахар, занялись сортировкой перьев в банке, оставив в ней только самые маленькие и нежные.
Отправив Руха спать, я сгребла оставшиеся перья и завернула их в платок, устроив что-то вроде подстилки для раненой феи. Пока будем восстанавливать крылышко, ему не стоит соприкасаться с пылью и пухом. Феи наблюдали за мной с большим интересом, заметив, как я достала из сумки набор для рунописи, и вовсе подошли ближе. В небольшом колпачке я растворила цветочный сахар в одной капле воды. Взяв тонкую бумагу, надорвала ее край и, демонстрируя феям свое умение, сложила порванные части и начертила на них руну восстановления. Белое полотно впитало руну и разрыв пропал.
— Попробуем на крыле? — предложила я раненой фее. Та, осмотрев бумагу, пару раз подергала восстановленное место и осторожно взобралась на платок. Улеглась, позволяя соратнице выправить поврежденное крылышко, чему я была очень рада. Как бы осторожно я их ни касалась, все же тонкое кружево света с трудом выдерживало прикосновение человеческих пальцев. Перепроверив, что все сложено идеально, я обмакнула стек в раствор и вывела руну. Все повторилось, как и с бумагой, влага впиталась в крылышко, и разлом затянулся.
— И теперь с другой стороны, чтобы закрепить результат, — предупредила я свои намерения.
Усевшись, фея осторожно подняла крылышко, оно пока еще не сияло, но двигалось вполне плавно. Заметив это, малышка уже спокойней перелегла, позволяя выписать знакомую ей руну с другой стороны крыла. На этом я решила, что мой день добрых дел закончен. Убрав все в сумку, я переоделась в пижаму и, умывшись, вернулась в комнату, только сейчас осознав, что в комнате слишком светло. Маленькие феи, наевшись сахара и радуясь свободе, источали довольно сильное сияние, начисто лишая меня желания спать.
— Не могу спать при свете, — пожаловалась я, понимая, что, если предложу накрыть чем-нибудь малышек, они могут испугаться и разрушить хрупкое доверие между нами. Но феи отреагировали на мое заявление довольно спокойно. Та, что могла летать спланировала к стулу и, подхватив мою юбку, утянула ее на стол, укрывая платок и банку. Сразу стало темно, и я, размышляя, как в такой крохе скрывались такие силы, рухнула в кровать, крепко уснув.
Но, видимо, растревоженные воспоминания о прошлой жизни отразились в моем сновидении. Огромный огр, с ненавистью смотря на меня, приказал Руху высечь меня особой плетью, заявляя, что от этого в моем теле сформируется основа магического кристалла. Рух развернулся ко мне. Я ожидала, что он, как и в прошлом, возьмет кнут, но раб, посмотрев на меня глазами, полными отчаяния, прошептал: «Спаси меня».
От неожиданности я проснулась. Было нестерпимо жарко и тревожно. Ведомая волнением, я подскочила и заглянула за занавеску, где спал Рух. Тонкие запястья и лодыжки. Лицо, несмотря на сон и отдых, полное мучений. Вспомнив его просьбу во сне, подумала о том, что он так же уязвим, как и я. Так же полон страхов и мук, которыми наградило его прошлое. Только его оно уже настигло, а мое… Я меняю его. Теперь не огр, а я отдаю приказы Руху, но смогу ли я все же избежать участи жертвы и прожить свою жизнь в приличных условиях?