Трактир для позднего ужина мы выбрали не случайно. Во-первых, хотелось послушать последние слухи, а во-вторых, в подвалах именно этого дома начинался потайной проход в подземелье замка. Отодвинутая, пустая тарелка Руха послужила сигналом, что нам пора. Пожелав нам удачи, нита Лота поднялась и двинулась в центр зала, довольно грубо задев одного из постояльцев. Тот закричал быть ей осторожней, но из-за стола их соседей посыпались предложения заткнуться и не приставать к ните… Началась драка. Это было интересно. Всегда поражалась мужскому ажиотажу в желании намять другому бока. Рух довольно бодро подтолкнул меня к лестнице в подвал.
Стихия земли уже ждала нас. Под ее пальцами каменная кладка стен раздвинулась, открывая проход в довольно темный, но сухой проем. Здесь можно было идти по одному, и я впервые пожалела, что оставила королеву в лагере. Но как только стена за нами закрылась, Рух создал белый светлячок и пустил его передо мной. Впервые увидев магию Руха, я невольно залюбовалась ею, такая чистая и красивая… Он, и правда, не тот монстр, что был в моем видении прошлой жизни. Слава Лиурху, что я встретилась с ним раньше, и теперь он идет за моей спиной и помогает спасти моих любимых.
Коридор был узок для мужских плеч, хоть и достаточно высок. Благодаря стихиям здесь было сухо и свежо, но нескончаемый коридор начал утомлять, и Рух, чувствуя это, предлагал несколько раз сделать передышку. Вот только мысль, что скоро я увижу Эра и отца гнала меня вперед, и только удушливый, сладковатый запах гниения заставил остановиться. Рух чуть ли не насильно развернул меня к себе и напомнил:
— Мы выходим на границе кладбища и камер. Лучше надеть платок с защитой от запаха.
— Но разве кладбище не предполагает захоронения?
— Думаю, не в этом замке. Вытаскивать тела, что подвергались магическим воздействиям, себе дороже. Это привлечет монстров и напугает обычных людей. Вот и скидывают тела в одно место, поставив барьер на запах и грызунов.
Платок скрыл нижнюю часть лица обрывая поток зловония, и мы снова двинулись вперед. Уткнувшись в тупик, я коснулась зеленоватой метки стихии земли и стены разошлись, как и в первый раз. Я уже хотела шагнуть вперед, как Рух неожиданно закрыл мне глаза и прижал мою голову к своей груди.
— Вы доверяете мне, Лира?
— Пока ты вот так не спросил, была уверенна, что доверяю.
— Здесь лежит не то, что должна видеть девушка.
Замерев под пальцами Руха, я напряглась, представляя, какие ужасы находятся перед нами, но, вспомнив кое о чем, решительно убрала руку помощника.
— В этом мире жил Эр. Он видел это кладбище, жил в одной из камер. Он мог сойти с ума от пыток и экспериментов, но пережил все это. Я тоже смогу.
Уверенное заявление сменилось шоком через пару шагов. Мы вышли на границе кладбища, я думала, там будет одна из камер, даже была готова к скелетам и мертвым телам, но светлячок проявил своим светом огромную пещеру, похожую на котлован, практически наполненный мертвой массой. Скелеты? Трупы? Нет, тут лежала мертвая искореженная магия, запечатанная в сломанных и разбитых телах. Меня вырвало, и Рух, уже не спрашивая и не давая возможности сопротивляться, поднял меня на руки. Прижав мою голову к своему плечу, быстро понес по коридору, чуть ли не бегом удаляясь от кладбища.
— Они словно создают магическую заводь для монстров, — прошептала я, не делая и попытки отодвинуться от плеча Руха.
— Пройдет пара десятков лет и, возможно, она появится. Во всяком случае, все предпосылки к этому есть. Вы не передумали?
— Нет. Идем, мы должны дойти до полудемонов.
Через несколько десятков шагов Рух остановился и усадил меня на каменный выступ.
— Не открывая глаз. Пейте, — велел он, приставляя горлышко фляги к моему рту. Рисковать своим рассудком я больше не стала, только уточнила.
— И в камерах монстры?
— Да. Кажется, они пытались скрестить монстров и разумных существ.
— Великий Лиурх…, прошу, дай мне стойкости выполнить задуманное…
— Он не оставит милостью просящего, — погладил меня Рух по голове.
— Ты теперь не возражаешь против молитв? Помнится давным-давно в Храме ты сказал, что это пустая трата времени.
— Но ты сказала, что не ждешь божественной поддержки, а собираешься с силами, чтобы сделать все, что можешь.