— Он с тобой? — удивленный голос незнакомца, наклон головы в желании заглянуть Руху за спину и полное отсутствие агрессии обескуражили меня.
— Разумеется! — прохрипела я, скорей находясь в потрясении от происходящего, чем движимая желанием поговорить с этим ненормальным.
— Неожиданно, — резюмировал незнакомец и, видимо, что-то для себя решив, поднял вверх свои руки демонстрируя дружелюбие, и представился. — Эораш Карид, огненный маг. Прошу прощения за внезапное нападение. Я обознался, думал, это беглый раб.
— Беглые рабы в центре города не ходят!
— Хитрые рабы встречаются везде.
— Тогда в следующий раз проверяйте одни ли они.
— Больше таких ошибок не будет. Могу я загладить свою вину?
— Если вы ошиблись, то просто забудем об этом. — Выставлять претензии магам себе дороже. Они или на службе у короля, или у Храма, тягаться ни с тем, ни с другим желания не было. А с такой ненормальной сменой настроения ждать хорошего не приходится. Чем дальше этот Эораш будет от нас подальше, тем лучше! Я оглядела разлетевшиеся вокруг бутыли с феями.
— Я помогу, — маг потянулся к бутылке у своих ног.
— Не смейте! — рявкнула я, видя, как серое создание сжалось от его приближения. — Вы и так уже дел натворили! Просто уйдите!
Вспомнив рассыпавшуюся фею, я чуть не расплакалась. Глупо, конечно. Если она не перенесла удара, то и выжить после открытия печати тоже бы не смогла. Но если бы ее не уронили…
— Я могу по-другому, — теплый поток воздуха окутал все вокруг, поднимая в воздух ящики и все бутыли разом, аккуратно складывая их в руки Руха, что, нахмурившись, следил за незнакомцем. Его губа была разбита, под глазом наливался синяк. Одежда сожжена и порвана. — Простите, я напугал вас…
— Вы, вы… — я понимала, что готова разреветься. Из-за гибели феи, из-за новых травм у Руха, из-за того, что не могу чувствовать себя в безопасности, не понимая поведения этого ненормального.
Парень замер передо мной, словно выжидая, когда я успокоюсь, но примчавшаяся городская стража отвлекла его внимание. Достав медальон из кармана, он шагнул к ним, а я, ухватив Руха за рукав, в прямом смысле сбежала, не оглядываясь.
Ворвавшись в комнату, я бросилась к своему мешку и достала баночку с целебной мазью. Схватив полотенце, смочила его водой и вернулась к Руху, что, поставив ящики с бутылками на стол, собирался опуститься передо мной на колени. Удержав его на месте, толкнула к стулу и сама от слабости опустилась перед ним на пол. Под обгоревшей тканью рубашки виднелась покрасневшая кожа.
— Больно? — я приложила мокрую ткань к поврежденной коже.
— Нет. Я давно не чувствую боли. Простите меня…
— Простить? За что? Я… я же сама сказала не создавать неприятности…
— Вы приказали защищать вас… Я не справился… Позволил схватить вас.
— Я не об этом! Почему ты не сопротивлялся когда он стал бить тебя?
— Я думал, потерпеть…
— Потерпеть? Почему?
— Я… — Рух посмотрел на свои руки. — Я устал от насилия… Мне плохо и больно, не когда меня бьют, а когда бью сам…
— И все же ты должен защищаться, — закричала я, — не позволяй другим бить себя. Уходи от удара, перехватывай атаки… Я не боец, но даже я знаю, что можно отступать и упреждать удары.
— Простите. Я больше не заставлю хозяйку волноваться.
— Лира! Не зови меня хозяйкой! — возмутилась я и уже более тихо спросила. — Как твои раны?
— Поем и все пройдет.
— Уверен? Я видела, как огонь ударил тебя.
— Все хорошо, — Рух перехватил мокрую ткань и убрал ее прочь, кожа уже значительно посветлела, но кровь на разбитой губе и синяк под глазом еще остался. — На мне быстро все заживает. Отдохните, Лира. Я схожу за завтраком, а вы пока отдохните.
— А если он там?
— Думаю, он действительно ошибся и не собирался нас преследовать.
Меня подняли и усадили на кровать. И когда дверь за Рухом закрылась, я разревелась, гася всхлипы в подушку. Бессонная ночь, страх и чувство уязвимости выплеснулись огромным потоком слез, и, вдоволь наплакавшись, я уснула. Рух не тревожил меня все это время.
В тот день я проснулась только ближе к обеду. Рух накормил меня и предложил рассортировать фей. Слабых, неподвижных фей мы выставили на подоконник надеясь что свет укрепит их тела. Более подвижных, что могли сидеть и даже опираться на стенки своих бутылей решили освободить. Рух при помощи пуха и ткани сделал в ящиках удобные лежанки, и пепельные малышки улеглись там, получив по кристаллику цветочного сахара. Ои и Аи помогали мне с переносом своих собратьев, мы старались быть аккуратными, но все же семнадцать бутылей осталось на столе. Серый пепел и пара десятков маленьких камушков, что раньше были глазами фей, это все, что от них осталось.