— Спроси владельца, — ответил Таррин, задетый его пренебрежительным тоном.
Они прошли вперед и сели на мягкие откидные сиденья позади кресла командира. Болан усмехнулся, обменялся с каждым твердым рукопожатием и повел фургон мимо общественного центра.
— Хорошо выглядишь, — сказал Броньола. — Лучше, чем заслуживаешь.
— Это все климат, — с усмешкой заметил Болан. — Здесь очень здоровая атмосфера.
Таррин фыркнул и сказал:
— И не говори! Скоро я научусь дышать водой и превращусь в Ихтиандра!
Болан бросил оценивающий взгляд на человека, занимавшего второе или третье место в табеле о рангах Министерства юстиции США.
— Как идут дела в раю, Гарольд?
Броньола криво усмехнулся.
— Кто мне подскажет, как пишется это слово?
— Может быть Д-Е-Р-Ь-М-О, — предположил Таррин.
— Ты когда-нибудь читал Оруэлла? — устало спросил Броньола. — Ну, так я скажу, что Большой Брат все еще жив, здоров и правит раем.
— Неужели все настолько плохо? — поинтересовался Болан с блеском в глазах.
— Да.
— Лео мне сказал, что тебя ожидает продвижение по службе. Насколько я понимаю, этого еще не произошло?
— Пока я дождусь повышения, мне придется уйти в отставку, — ответил Броньола. — Ну, да ладно, давай поговорим об этом Вашингтоне. Что за бедлам здесь творится, Страйкер?
Болан про себя улыбнулся. Броньола не мог заставить себя обращаться к нему по имени. Возможно, он даже убедил себя, что и не знает его. Вслух же Мак произнес:
— А я-то надеялся, что ты приедешь и все разъяснишь мне. Корни этого дела в вашем Вашингтоне. Здесь же только развесистая крона. Речь явно идет о какой-то крупной международной сделке, Гарольд. Она не могла возникнуть на пустом месте без благословения свыше.
— Что же происходит? Может, я смогу положить на стол нужную карту, если буду знать название игры.
Болан вкратце ознакомил обоих со всеми подробностями событий, происшедших вплоть до сегодняшнего дня, но не упомянул в своем рассказе Лэнгли Айленд. В завершение он добавил:
— Похоже, красавчик Францискус является местным боссом, которому кем-то с востока делегированы особые полномочия.
— Мы можем тебе многое рассказать об этом парне. Но всему свое время. Продолжай, мне становится ужасно интересно, — пробурчал Броньола.
— Видите ли, он не член мафии, я это знаю точно. Но последние три-четыре месяца он привозит сюда очень важных персон из Организации, устраивает им роскошные приемы и ужины, возит на экскурсии на некий спецобъект. И это не «Экспо-74».
— Выставка еще даже не открыта, если я не ошибаюсь? — вслух удивился Таррин.
— Вскоре откроется, — сказал Броньола. — А не может ли здесь быть какой-то связи?
— Вполне возможно, — согласился Болан. — Во всяком случае, пока она служит хорошим прикрытием для контрабандистов. Но пока я не нашел неопровержимых доказательств связи мафии с персоналом и организаторами выставки.
— Мне это напоминает пиршество муравьев на пикнике — кажется, ты нашел удачный образ, — прокомментировал Таррин. — Но где пикник? Ведь махинация, задуманная здесь, должна быть достаточно крупной, чтобы спровоцировать такую панику.
— Cosa di tutti Cosi, — спокойно произнес Болан.
— Безусловно, — согласился Броньола. — Такая возможность существует уже долгое время, но где вещественные доказательства?
— Да повсюду вокруг, — процедил сквозь зубы Болан. — Я дам вам послушать запись, сделанную менее получаса назад.
Он нажал кнопку на пульте управления боевой рубки: одна из панелей аппаратуры связи сдвинулась в сторону и появился блок записи и воспроизведения перехваченной информации.
— Черт! Ты только посмотри на это! — с восхищением воскликнул Таррин.
Прежде чем включить запись, Мак пояснил:
— Я собрал эти сведения в квартире Францискуса. Запись охватывает период с момента начала налета и последующие сорок минут после него. Голоса, которые вы услышите, принадлежат Францискусу и некоему франту по имени Хелманн. Этот Хелманн выглядит как пародия бедняка на Ари Онассиса, учитывая, что по сравнению с ним любой покажется бедняком. Он прилетел прямо из Рима как раз сегодня вечером, хотя из разговора можно сделать вывод, что его база фактически находится в Цюрихе.
— Картина ясная, — сказал Броньола.
— Ну, давай, пускай ленту, — заторопил Болана Таррин. — Я просто умираю от любопытства.
Болан нажал несколько кнопок на пульте управления, и скрытый под потолком динамик ожил. Послышался топот ног, матерщина, грохот закрываемых дверей или чего-то в этом роде.
Кто-то громко завопил:
— Это был Болан, черт бы его побрал! Сукин сын, посмотри, что он тут натворил, Боже мой!
— И он увел курочку, капитан! — проблеял голос потише.
— Черт с ней! Они далеко не уйдут! Помогите лучше мистеру Хелманну. Мне ужасно жаль, простите, Макс! Паршивый сукин сын опрокинул меня как раз на вас.
— Ничего, капитан, — успокоил его голос с сильным немецким акцентом. — Мне приходилось испытывать и не такое. Выживу и на этот раз.
Хлопанье дверями, шарканье ног, покрывающие все возбужденные голоса. Затем объявление нервным, напряженным, подавленным голосом:
— Мы его потеряли, капитан.
— Что?!
— На крыше его ждал вертолет. Он успел смыться...
После долгого молчания раздался взбешенный голос Хелманна:
— Значит, тут был всего лишь один человек? Это он пинком спустил меня вниз по лестнице? Расстрелял всю вашу охрану и увел девчонку? Нагрянул сюда на вертолете и безнаказанно убрался на виду у целой армии, бестолково размахивающей руками? И вы считаете, капитан, что нашли безопасное место для моих сокровищ?!
Болан остановил запись и пояснил:
— Дальше идет ругань, всеобщий гомон, крики, так что придется напрягать слух. Линия задержки автоматически выбрасывает паузы и неразборчивые сигналы. Тридцать минут записи сжаты менее чем в десять минут. Будьте внимательны, дальше запись идет похуже.
Лео Таррин закурил сигару, а Броньола поджал губы и наклонился вперед в напряженном ожидании.
Болан опустил кнопку паузы и магнитофонная лента плавно поплыла дальше. Мак медленно повел фургон вдоль берега озера. Его плечи словно окаменели, а глаза сузились, как у дикого кота, поджидающего добычу, когда он во второй раз прослушивал сумбурный, сбивчивый разговор взвинченных мафиози. В их репликах скрывался ключ к разгадке заговора века. Оставалось только найти его...
Десять минут спустя Лео Таррин откинулся на спинку сиденья с мрачной улыбкой.
— Ну и ну! — покрутил он головой. — Значит, они возвращают баксы домой.
Броньола хрустнул суставами пальцев и задумчиво произнес:
— А также франки, марки, лиры и фунты. Но почему сюда? Зачем перемещать Швейцарию в Сиэтл?
— Возможно, здесь безопаснее, — предположил Болан. — Выглядит так, будто мафиози готовятся к всеобщему экономическому краху. А может они провоцируют его наступление? Ведь кому-то же должна приносить выгоду мировая депрессия, или я не прав? Должен признаться, я не слишком соображаю в экономике, но здравый смысл подсказывает: если один теряет, то другой находит.
Броньола сидел нахмурясь, углубившись в свои мысли.
— И я не силен в экономике. Более того, я склонен думать, что так называемые экономисты тоже ни черта в ней не смыслят. Но мне бы очень хотелось понять, какое значение имеет факт скопления больших масс бумажных денег в том или ином месте. Ты как считаешь, Лео?
— У нас у мафии есть поговорка, — задумчиво ответил Таррин, — «не лезь в карман, хватай за горло».
— Ну и что это значит?
— А то, что они говорят не о бумаге.
— Лэнгли Айленд! — вдруг воскликнул Болан, начиная наконец-то прозревать.
— Что? — переспросил Таррин.
Да, конечно, Лэнгли Айленд! Там строят не бункеры, а сейфы! Размещенные под землей в твердых скальных породах, защищенные от любых превратностей судьбы и охраняемые вооруженными до зубов профессионалами, повинующимися строгой дисциплине нацистского типа, такие сейфы превращались во второй Форт Нокс.