И тут не выдержал Харуши:
- Будь ты проклят! Живи ты целый век!
Шакрам замер, пораженный услышанным. Закарум рукой отодвинул гневного Харуши:
- Полно, брат, полно, - и повернулся к юноше с жестким взглядом, -Внимай же мне, Шакрам, сын Сохога! Более не имеешь ты чести называться саг"гаш. Более не являешься ты священным потомком Энки. Проклятому мерзкими газарги нет места в наших глубинах. Живи ты целый век!
Вердикт прозвучал громом в тишине, воцарившейся в ракуше Сохога.
- Но я не ступал на земли злых духов!.. Я...
- Мы все сказали. Убирайся.
Тут попробовал вмешаться Сохог, у которого провалилось сердце:
- Достопочтимый Закарум! Прошу вас пересмотреть...
- Мы. Все. Сказали.
Отчеканил Закарум и, развернувшись, медленно уплыл, вытолкав недовольного Харуши.
Тишина давила на плечи и терзала уши, которые молили о каком-нибудь звуке. Сохог с болью смотрел в спины уплывающим старикам, мать испуганно переводила взгляд с мужа на сына, а Шакрам застыл со стеклянным взглядом. За два дня он превратился из рядового неудачника в изгоя. В предателя. В душегуба! Мысли беспорядочно метались в голове, не смея сложиться во что-то целое.
- Пап... Я...
Шакрам остановился на полуслове, когда увидел полный боли взгляд отца. Скулы Шакрама начали зло поигрывать и он опустил глаза. "Все к этому и шло. Изначально все так и должно было случиться", - такие мысли крутились в голове изгоя. Медленно проплывая мимо отца, он даже не поднял взгляда, но Сохог сам остановил его.
- Я не могу отпустить сына без оружия.
Приняв из рук отца черный каменный трезубец, изгой-саг"гаш вопросительно посмотрел на отца.
- Ты всегда был слабее остальных. Мне, охотнику, стыдно за тебя.
Шакрам отвел взгляд, до боли сжимая копье.
- Но каким бы слабым ты ни был, ты никогда не отступал. Ты понимал, что не имеешь права склонять голову перед противником. Моего сына не интересовало, сколько мальчишек хотят его поколотить и насколько они сильнее его. Ты всегда проигрывал, но никто никогда не смог сломить твой внутренний стержень.
- Пап...
Тут сорвалась Таисия, подплывшая к сыну, но Сохог остановил ее порыв одним движением.
Мать еще долго кричала, чтобы он не уходил, что они все переживут, что старейшины ошиблись... Мужчины были погружены в свои мысли и понимали, что уже ничего не изменить.
- Тебе пора.
Со спокойным голосом отца невозможно было спорить и, выпрямив спину, изгой выплыл из ракуши, тотчас замерев. Десятка два саг"гаш, сильных охотников, собравшихся у ракуши Сохога, взревели, увидев виновника в смерти Ке. Шакрам беспокойным взглядом бегал по лицам охотников, постоянно натыкаясь на злые взгляды и стискивающие копья руки.
- Изгой, теперь мы будем говорить по нашим правилам!
Шакрам попятился, наткнувшись затылком на торс отца и тут же отпрянул, испугавшись, что его уже окружили сзади. Сохог сдержанно смотрел на разъяренных мужчин, медленно переводя взгляд с одного на другого, словно оценивая.
- Никто не посмеет тронуть Шакрама.
Все застыли, недоуменно поглядывая друг на друга.
- Старейшины объявили его изгоем и мы вправе на месть! ..
- Да!..
- Мне плевать на мнение старейшин. Шакрам - мой сын и останется им навсегда.
- Сохог! - вмешался Закарум, потрясая четками на запястьях. - Опомнись, охотник! Изгой теперь сам по себе.
- Замолчи, старик.
Как-то устало проговорил Сохог, не удостоив старейшину даже взглядом. Он уже вошел в боевой режим и готов был ринуться в бой при малейшей возможности.
- Сохог! Ты ведь понимаешь, что случиться с тобой, если ты не возьмешь свои слова обратно? Ты...
- Я буду защищать родную кровь даже если это будет стоить мне жизни.
Шакрам, оказавшийся между Сохогом и злыми саг"гаш, был ошеломлен словами отца. Никогда не проявлявший отцовской любви Сохог сейчас готов был грызть горло друзьям и соплеменникам ради какого-то неудачника, рискуя жизнью, любимой женщиной и собственной честью. Строй саг"гаш замер, не зная, что делать. Из двух дюжин охотников четверо сложили оружие, и поплыли к своим ракушам - это была не их резня. Провожая беглецов злым взглядам, Сокран перекинул копье в другую руку и неожиданно кинулся на Шакрама. Яростный рывок нес смерть, но Шакрам успел в последнее мгновение отвести кончик копья, которое неглубоко, но все-таки пропороло плечо. Запахло кровью, которая мигом побежала по сосудам раненого, и он попытался разорвать дистанцию, но Сокран был не согласен, позволив отдалиться жертве локтей на сорок. Ринувшись вновь, Шакрам не успевал защититься, как в дело вступил Сохог. Отец изгоя безжалостно насадил на копье обидчика его сына, и строй охотников не выдержал, метнувшись в бой вслед за первым убитым. Шакрам удобнее перехватил оружие и подплыл к отцу, но мощнейшая оплеуха была тому ответом:
- Уплывай отсюда! Скорее!
- Нет!..
- Упрямый глупец! Будет ли довольна твоя мать, когда увидит нашу смерть?! Пусть у нее останется хотя бы надежда!!!
Охотники стремительно приближались и отец снова выкрикнул:
- Убирайся! Изгой! Предатель! Душегуб! Ты мне больше не сын! Живи целый век!
Слова если и приносили боль изгою, то он не чувствовал в них злости и ненависти. Закрепив трезубец на спине, не сказав ни слова, изгой взвинтился вверх.
- Он уплывает!
Шакрам только ускорился, приказывая себе ни в коем случае не оглядываться. Он не желал видеть уход отца к священным течениям Энки. Звуки сражения доносились вплоть до выступа наверху, где начиналась впадина Чжаохан. Перемахнув ее, Шакрам внезапно остановился. В бесконечном океане, нагреваемом утренним солнцем, безмятежно плавали косяки рыб, на дне затаились морские ежи, по которым то и дело прокатывались языки жаркого светила. Воды жили своей жизнью, не обращая внимания на незначительные передряги каких-то саг"гаш, возомнивших себя князьями морей, королями течений и царями глубин. Изгой не хотел даже думать, почему внезапно его окружила тишина, а звуки боя прекратились. Тело тянуло развернуться и послушать, что же там происходит, но душа имело другое мнение. Что теперь делать? Куда теперь плыть? А главное - зачем?
В сутках от родного дома Шакрама в подобной расщелине расположилась маленькая весь, которую он часто посещал с родителями. Чжэнь Чжу славилась великолепными мастерами отделки жемчуга и, соответственно, редкими искусниками по выращиванию и уходом за моллюсками. Поговаривали, они даже владеют неким колдовством, но, скорее всего, все это враки. Однако в Чжэнь Чжу и в другие поселения изгою путь заказан - племена держат постоянно общение друг с другом и новый саг"гаш вызовет множество вопросов, а спустя сутки все уже будут знать кто он и откуда.
Не зная куда, саг"гаш переплывал от одного рифа к другому, думая о совершенно странных вещах. Наконец, когда край мира в очередной раз принялся пожирать желтое светило, саг"гаш выплыл на поверхность. Прохладная заверть не так сильно сушила чешую, а закатные косые солнечные лучи не причиняли столь яркой боли телу, как утром. В вечерних сумерках глаза саг"гаш практически ничего не видели. И сколько он не искал земли газарги, кроме темно-серого сумрака перед глазами не мог найти ничего. Наконец, выгнав из укромного местечка ядовитую камень-рыбу, изгой поджал колени к груди и уснул.
День не задался. Проснувшись еще перед рассветом от чувства голода, саг"гаш выплыл из укрытия с трезубцем наготове. Однако вся живность спряталась еще с закатом и саг"гаш пришлось ждать до рассвета. Но много он не поймал - две мелких рыбешки с его ладонь и одного морского ежа. Морских ежей Шакрам терпеть не мог, но помнил, что мать хвалила их за полезность и вдали от дома ему показалось правильным съесть хотя бы одного. На юношу нахлынули воспоминания такого близкого, родного, но в тоже время далекого дома. За воспоминаниями он в последний момент заметил приближение дейнозуха, уходя от пасти в невиданном пируэте. Кольнув напоследок тварь, он мгновенно оценил шансы и дал деру. Разъяренное уколом страшилище завиляло мощным хвостом. Шакраму в этот раз повезло - дейнозух, судя по всему, оказался ранен и не поспевал за юрким юношей. Но изгой не думал об этом, улепетывая в неизвестность. В какой-то момент Шакрам остановился за валуном. Беспокойное море искажало солнечные языки, то и дело бьющие в глаза, но сколько саг"гаш не всматривался, дейнозуха нигде не было видно. Почувствовав новую опасность, Шакрам вжался спиной в камень, затаил дыхание и не шевелил даже глазами. В трех локтях перед ним проплывала здоровенная плащеносная акула. Оглядывая его оценивающим взглядом, тварь медленно сделала несколько кругов, а потом уплыла по своим делам. Шакрам еще долго не шевелился, но все-таки медленно отпрянул от камня, прослушивая пространство и шаря глазами. Сердце бешено колотилось в груди и казалось, что вот-вот его услышат и нагрянут новые, еще более страшные враги. И зачем только Шакрам об этом подумал? Долго он еще называл себя идиотом, когда услышал далеко отсюда мегалодона. Огромнейшая акула, превышающая размеры саг"гаш в 60 раз. На нее не охотились даже мужчины его племени, предпочитая переждать в ракушах до следующего утра.