К сожалению Шакрама, дойти ночью до воды, чтобы заснуть, не было никакой возможности. Она отступала на далекие сотни локтей, и доковылять слабому телу сына морских глубин было просто невозможно. Но даже если он бы смог, то вода начиналась там, где обитали дейнозухи с селахиями. А одиночке в тех водах не выжить, сколь бы сильным охотником он ни был.
Поэтому и приходилось саг"гаш каждое утро встречать палящее солнце своим измученным телом, даже не представляя, как именно действует солнечный свет на организм морского охотника. Привыкнув ко вчерашней охоте, он, не задумываясь, показал макушку солнцу и удивился, когда яркие лучи скользнули по его чешуе, не причиняя серьезного вреда. Зудящее чувство, противное, раздражающее, но больно почему-то не было. Удивившись, он нырнул и пощупал голову. Она казалась намного тверже, очень сильно чесалась, но ничего более.
Вот примерно так и протекало время - днем Шакрам охотился, а по ночам пытался обрести равновесие и встать на ноги. Изгой знал, что у него нет иного выхода -океан не примет его, изгнанного одиночку, а пожрет в первую очередь.
В одну из темных ночей, когда луну пожирают газарги, Шакрам решил воспользоваться эхом, но должного результата это ему не принесло. Из-за плотной воды любой звук разносился на большие расстояния, но здесь он не слышал ничего. Да и как такового слышимого звука он не издавал, открывая рот. Из-за почти непроницаемой темноты ничего не было видно и Шакраму стало страшно. В эту ночь он ничего не делал и решил сразу забыться сном, но вдруг услышал странный звук. Это не было похоже на шелест листьев, к которым он привык или завывающий ветер. Очень слабый звук исходил откуда-то слева, из-за камней, где он ни разу не был. Решив проверить это потом, он уснул.
Спустя седмицу Шакрам-таки научился ступать ногами. Неуклюже, странно, не соблюдая нормально равновесие, постоянно падая и ругаясь про себя. На ступнях появились мозоли, которые обычно появлялись у опытных охотников на руках. В эту ночь он решил проверить странный звук и, когда скрылось солнце, он неуверенными шагами, растопырив руки для равновесия, обогнул прибрежные камни, зайдя с другой стороны пляжа. Седой месяц светил ярко, ветерок приятно обдувал и Шакраму пришлось пройти две сотни локтей прежде, чем он увидел источник звука. Одинокий ручеек, в три-четыре локтя шириной, появлялся прямо из густой чащи, вливаясь в море, вместо которого сейчас песок принимал влагу. Удивленно поморгав, Шакрам подошел к воде и принюхался. Она пахла странно, чем-то приторным и свежим, прохладным. Поковыряв в ручье трезубцем, изгой пожал плечами и шагнул в воду. Она ничем не отличалась от родной, однако... нет, чем-то... чем-то неуловимым... Плюхнувшись спиной в неглубокую лужицу, скрывшую его чуть более, чем на половину, саг"гаш перевернулся на живот, привычно проглотив воду и замер. Это была не его родная вода. Моргая в совершенно другой, чужой влаге, сын Сохога медленно пил, пытаясь понять разницу и тут его осенило - она была не соленая. Вкусная, иная вода пропитывала тело изгоя, наполняя его новой жизнью. Боль чешуи, обгоревшей на солнце, проходила, а измученная зудящая голова, наконец, могла отдохнуть. Так он и уснул, лежа на животе в пресной воде. Изгой пока не подозревал, что несоленая вода начинала изменять его организм...
Нежась поутру, он дернулся, когда почувствовал горячие лучи на спине. Подскочив, он побежал к морю. Но вдруг Шакрам остановился и опустил взгляд. Тело больше не жгло палящее солнце так яро, как до этого. Чешуя превратилась из серебристо-синей в какую-то бледно-серебристую. На ощупь она стала чуть жестче. Коснувшись макушки, он застыл. Те места головы, которые он открывал солнцу во время охоты, покрылись совсем крохотным ежиком колючих волос. Сглотнув, он оглянулся на ручей, втекавший в море и некоторое время разглядывал оного. Шакрам и не подозревал, что спасаясь от солнечных лучей, его организм станет привыкать к новым условиям, а пресная вода довершит начатое, ускорив процессы. Он хотел что-то сказать, но когда открыл рот, не смог издать никаких звуков, к которым так привык дома и в который раз разочарованно вздохнул.
С этих пор саг"гаш стал проводить больше времени на суше, но дальше пляжа уходить боялся. Днем, после охоты на мелководье, он часто прятался в тени, редко выходя на солнце. Но углубляться в высокие странные шелестящие зеленые водоросли у пляжа ему совершенно не хотелось. Много раз он слышал крики демонов, но если в первый раз он тотчас нырнул в воду, то дальнейшие крики не вызывали у него ничего, кроме раздражения и некой доли любопытства. Волосы на голове росли и сейчас достигали длины в фалангу пальца. Чешуя под языками солнца окрасилась из бледно-серебристой в розоватую с оттенками индигового цвета, отчего сильно зудела и доставляла неудобства. Тело обрастало мясом и теперь Шакрам мог почти не падая ходить по земле, победив колдовство газарги. Правда, перепонки от такой ходьбы истерлись, что замедляло его передвижение в воде, но пока что он справлялся. А "всплывать к поверхности", другими словами - дышать, Шакрам стал чаще. Ему даже это нравилось, и в светлое время он делал как минимум двенадцать полных вдохов. Нужда в воде переросла в жажду, и теперь для него не было ничего прекрасней несоленой воды, которую он пил часто и по многу. Не чурался и соленой, как никак, родной дом. Но едва его тело погружалось в океан, разум тянулся назад, к несоленой влаге. Макушка, показывавшаяся черной блямбой над водой, больше не страдала от прямых солнечных лучей - волосы отлично защищали чешую.
В один из самых обычных солнечных дней Шакрам, сын Сохога, сидел прямо на песке перед морем, с которого на берег накатывали вспененные волны. Горячий песок жег чешую, но саг"гаш был погружен в созерцание бескрайнего океана. Его родной дом там, на глубине. Там живет его племя, которое уже давно позабыло его и его родню. Сохог, давший ему жизнь при рождении и подаривший ее второй раз, отошел к священным водам Энки, а мать... Он не знал, что случилось с матерью, но каждый раз прокручивая образы возможных последствий ужасался и остервенело мотал головой, пытаясь сбежать от терзающих его воспоминаний. Шакрам мог так смотреть на воду целыми днями, не обращая внимания на голод и жгучее солнце. Его душа тосковала по дому, по родине, а сердце рвалось на глубину и он чувствовал, что это не пройдет никогда.
Неподвижно сидя на песке, Шакрам давно отметил, что с утра почему-то не было слышно ни газарги, ни другой живности. Но когда услышал странный треск позади, из чащи, дернулся к воде, зайдя в нее по колено. Долго всматриваться в кусты не пришлось. Из них величаво вышла странная тварь. Грациозно переставляя четыре лапы, черно-рыжее создание заметило в воде Шакрама и уперлась оценивающим взглядом в потенциальную жертву. Длинный хвост принялся биться о бока животного, а потом оно подняло шерстистую кожу и обнажило клыки, издав рык.