Кабинет невропатолога находился на втором этаже, как раз напротив гастроэнтеролога. И на стуле возле двери этого самого гастроэнтеролога я увидел знакомое лицо.
— О, здорово! — Рослый мощный мужик поднялся мне навстречу, протягивая широкую, как лопата, ладонь.
Поздоровался он по-русски.
— Привет! — обрадовался и я. — Ты что здесь делаешь?
— Да я с женой, че-та живот у нее болит последний месяц, гастрита боимся, я сам нормально, — ответил Василий. — Ты вообще здесь или по ранению? А то хромаешь, гляжу, и рука еще.
— Я здесь. Не заметно?
— Да не, я в смысле, ты тут работаешь теперь или где-то там? — Он махнул ручищей в сторону виднеющегося за окном моря.
— Теперь здесь. Пока. Дальше не знаю. Ты как устроился?
— Да устроился как-то, — сказал он как бы с некоторым оттенком сомнения. — Джим тут у меня, недалеко от пляжа.
Он так и сказал «джим», в смысле «спортзал» на английском, в то время как разговор шел исключительно на русском. Такая эмигрантская привычка. Даже те, кто язык страны пребывания вообще не выучили, все равно слова подмешивают. У меня, кстати, такая тоже есть, те слова, что проще или подразумевают какие-то местные понятия, местные и используешь. Подчас даже теряешься, если их надо кому-то на русский перевести.
— И как джим?
— Да как-то. Я там в дзюдо тренирую, все больше детишек. Ну и ходит кто-то покачаться, но так… ну есть, на что кушать, в общем, но не более.
Дзюдо. Черт, наконец-то я вспомнил, где я раньше лицо Василия видел. В телевизоре, я за дзюдо болел.
— Вась, а ты ведь выступал, так?
— Ну так! — гордо кивнул он. — Мира брал, олимпийскую золотую. Я еще в самбо.
— Ну точно! — Я аж подкинулся. — Вась, ну ты вообще, в свое время я твоим фанатом был.
— Не, а че не щас? — притворно возмутился он. — Или фанат, или не разговариваю.
— Я те дам «не разговариваю»! Сейчас своих вызову, в вертолет тебе посадим и обратно на крышу «Брейкерз» выкинем — вот поговори тогда.
— Не согласный я, — решительно заявил он. — Если спасли, то спасли. А за джим… там еще выход на пляж и бассейн есть, думал еще пляжную качалку организовать, но по бабкам не тяну и не думаю, если честно, что в нее тут ходить будут особо. Это в Калифорнию надо, там делать не хер половине людей, вот они на пляжах груши и околачивают. А тут работают все. А если ты здесь, ты бы заходил… когда починят. — Он ткнул толстым пальцем в мой гипс. — Реабилитация и все такое, я бы с тобой поработал. Ходишь в спортзал?
— Хожу. И приду, куда я теперь денусь.
Дверь кабинета у меня за спиной распахнулась, и молодой тощий доктор в толстых очках пригласил меня зайти. Василий выудил из кармана визитку своего спортзала и сунул мне, сказав:
— Вот это моя мобила, звони в любое время.
— Лады, наберу. — Я пожал ему руку, прощаясь. — И в зал к тебе заеду.
Такси по вызову подъехало раньше, чем я из госпиталя вышел, даже ждать не пришлось. Водителем оказалась женщина, к тому же местная — тучноватая особа лет тридцати с копной мелких косичек на голове, громко крутившая музыку в машине и так же громко жующая резинку. Попутно она еще и пыталась болтать на английском со мной, отвлекая от всяких деловых мыслей, и в конце концов отвлекла, рассказав историю о том, как оказалась осажденной группой психов в своем доме и отбивалась три дня. Спасли ее решетки в окнах, а позже — подъехавший патруль уже наших людей. И у нее своя история, как и у всех выживших.
Рэй меня ждал. Людей в отделе прибавилось — молодая светловолосая женщина с худым лицом и чуть выпученными глазами сидела за столом у самого входа, что-то быстро печатая и хмурясь. Ее рот с тонкими как нитки губами при этом был скептически сжат, словно она не слишком доверяла тому, что видела перед собой на экране.
— Джоанн, — представил ее Рэй. — Занимается у нас логистикой. Дэннис, он сменяет меня, — представил он уже меня ей.
Джоанн поднялась, демонстрируя подтянутую фигуру, улыбнулась, при этом короткая верхняя губа вдруг уехала под самый нос, некрасиво открыв десны. Мы пожали руки. На груди у нее на вэлкро висел шеврон с фамилией — Смит.
— Тебе придется много перемещаться, так что согласовывай все с ней, тогда не окажется, что самолет не заправлен и пилота нет на месте.
— Я понял. Рад буду работать вместе.
Она опять улыбнулась, потом уселась и погрузилась в свои дела.