До сегодняшнего вечера, когда я возвращаюсь в спальню Матео после ванны и вижу его в постели, все еще в парадных брюках и белой рубашке, с закатанными рукавами, обе наши дочери прижимаются к нему, пока он читает им сказку на ночь.
Я никогда раньше не испытывала того момента, когда влюблялась — ни в того школьного парня, ни в Родни, ни в кого другого. Но я чувствую это прямо сейчас. Меня еще не заметили, и Лили указывает на маленькую девочку на последней фотографии, затем поднимает мизинец и произносит свою речь еще раз.
Он улыбается ей и закатывает глаза, но возвращается к началу книги со словами: — Хорошо, хорошо. Но только еще один. Изабелла дает ей пять, очевидно, никогда раньше об этом не задумываясь.
Я возвращаюсь в ванную и прислоняюсь к стене, мне нужно время, чтобы прийти в себя. Мое сердце все еще колотится, и очень трудно удержаться, чтобы не вернуться туда, не вырвать у них книгу и не прогнать этих милых маленьких манчкинсов спать, чтобы я сама могла прыгнуть к ним в постель.
Очень тяжело.
Ох, чувак.
Я слушаю, как он снова заканчивает рассказ, — и восхищаюсь энтузиазмом, с которым он читает его второй раз подряд, потому что во второй раз мне всегда это не так нравится, — затем возвращаюсь туда, как раз вовремя, чтобы Лили снова попросила его прочитать это еще раз.
— Нет, нет, нет, — говорю я, с улыбкой забираясь на кровать. — Тебе пора спать, малышка.
— Я старше ее, — сообщает мне Изабелла.
— И тебе тоже нужно лечь спать, — сообщает ей Матео.
— Но Одри не хочет, — говорит она, поднимая куклу, чтобы показать ему. — Видишь, она говорит нет.
— Хорошо, что я не принимаю приказы от кукол, — заявляет он.
— Я думал, ее зовут… Марселла? Спрашиваю я.
— Это была Моничелла, но я ее сменила, — сообщает она мне. — Мы должны купить им пижамы, когда пойдем в следующий раз.
— Согласна, — говорю я, кивая.
— Мы должны отвезти туда папу.
Я смотрю на него, мои глаза насмешливо расширены. — Я бы заплатила хорошие деньги, чтобы увидеть твоего папочку в магазине кукол American Girl. Я поддерживаю это.
— Меня полностью устраивает моя мужественность, я могу управиться с магазином кукол, — сообщает он мне. — Мы поедем в эти выходные, купим твоим куклам пижамы. Но прямо сейчас…
Я поднимаюсь с кровати, таща за собой хихикающую Лили. — Отправляюсь в постель к вам двоим.
Самое сложное — поднять их с кровати, а потом они шлепают по коридору своими босыми ножками и в одинаковых ночных рубашках Золушки. Как только я укладываю их обоих и целую на ночь, я спешу по коридору обратно в спальню Матео — мою теперь, я полагаю.
Он сидит там среди подушек, скрестив руки за головой, и выглядит таким самодовольным, как будто может читать мои мысли. Это даже не уменьшает того, как сильно я хочу попрыгать на его костях.
Захлопнув дверь пинком, я вскакиваю на кровать и набрасываюсь на него лицом.
Он смеется мне в губы, его руки обнимают меня за талию. — Для чего это?
Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы бросить на него сухой взгляд. — Думаю, ты знаешь.
— Я настолько невежественен, насколько это возможно.
— Буквально нет ничего сексуальнее, чем мужчина, который является хорошим отцом. Смотрю на тебя в этих костюмах каждый день? Супер сексуально. Твои страшные, опасные пристрастия к боссам мафии? Ладно. Но ты прижимаешь к себе наших дочерей и читаешь им сказку на ночь? Срань господня. Засунь свой член в меня прямо сейчас, Морелли.
— Ты мой самый любимый человек на свете, — заявляет он, качая головой, когда тянет меня на кровать и забирается сверху.
— То же самое.
Меня охватывает трепет при виде того, как он парит надо мной, с очаровательной, игривой улыбкой на лице, прежде чем он опускается ниже, его губы перемещаются к своему любимому месту — моей шее. Мне нравится , что он умеет целоваться в шею. Он позволяет своим зубам ненадолго коснуться моей кожи, прежде чем запечатлеть поцелуй прямо в этом месте, как будто компенсирует даже намек на шероховатость.
Рука Матео проникает под красный атлас моей ночной рубашки, скользит между ног. Сегодня вечером я не стала надевать трусики, и он довольный улыбается, когда его палец легко перемещается внутри меня. Когда кончик его пальца касается моего клитора, я тихо стону, выгибая спину, отрываясь от кровати.
— Тебе нравятся мои руки на тебе, не так ли? шепчет он мне на ухо.
— О, да, — говорю я, моя хватка на его спине усиливается, когда он вводит второй палец внутрь меня.