— Самое чертовски смешное, что я должен быть мистером Подозрительным, верно? И я ни на гребаную минуту не думал, что утечка произошла из- за тебя. Это даже не приходило мне в голову. Может быть, я гребаный идиот.
— Матео… Я отталкиваюсь от земли, подхожу ближе к решетке, ближе к нему.
— Отойди, — говорит он, сам делая шаг назад. — Адриан поступил правильно. Не подходи ко мне.
Мое лицо искажается, и я не слушаю. Я прижимаюсь к решетке, глядя на него сквозь нее, желая высказать свою точку зрения, что- то доказать. — Я этого не делала.
Его глаза холодны, когда он медленно подходит ближе к решетке, давая мне время передумать и отступить. Я хочу — его нарочитая медлительность пугает меня до чертиков, особенно в сочетании с холодом в его глазах. Это не тот человек, который ел со мной полуночное мороженое; это человек, который убил Бет.
Но уже слишком поздно. Он по другую сторону решетки, достаточно близко, чтобы протянуть палец и коснуться меня. Но он этого не делает. Он продолжает обхватывать руками прутья решетки, сжимая их до тех пор, пока костяшки пальцев не побелеют.
— Зачем ты взял это чертово ожерелье? Спросил он.
— Потому что я хотел тебя, — честно отвечаю я. — Я все еще хочу тебя. Это ошибка. Я не знаю как, но там…
Его руки отпускают решетку и протискиваются внутрь, прежде чем я успеваю отреагировать, и внезапно его руки обхватывают мою шею, и я не могу дышать. Мои пальцы вцепляются в его руки, от паники становится еще труднее дышать, и мое зрение начинает затуманиваться, когда он сжимает мое трахею. Я не могу дышать, все, что я могу издавать, — это жалкие задыхающиеся звуки. Слеза скатывается по моей щеке, попадая на его руку.
Он отпускает меня, и я отодвигаюсь от него, опускаясь на пол, пытаясь дышать.
Не говоря больше ни слова, он наклоняется, чтобы поднять телефон, и стремительно уходит по коридору, оставляя меня одну, рыдающую на полу и хватающую ртом воздух.
Глава восемнадцатая
Я разрываюсь между желанием, чтобы Матео вернулся, и надеждой, что он останется в стороне, примерно миллион раз с того момента, как он уходит, пока я не засыпаю на холодном жестком полу.
— Мэг.
Я открываю глаза, опухшие от слез и недосыпа. Мне требуется секунда, чтобы понять, где я нахожусь, и еще несколько благословенных секунд, прежде чем я вспоминаю почему.
Все это обрушивается на меня, как океан зла, но я сопротивляюсь тому, чтобы утонуть в нем. У меня должна быть надежда. Надеюсь, что все это скоро уладится, и в следующий раз, когда я увижу Матео, он заключит меня в объятия и нежно коснется моей шеи в молчаливом извинении за момент жестокости.
Все это большая ошибка, и в конце концов Матео должен это понять.
Верно?
— Мэг.
Я поворачиваю голову к брусьям, принимая сидячее положение. Моя спина просто убивает меня, странно болит место под левой лопаткой. Это отстой.
На этот раз по другую сторону решетки стоит Франческа.
— Извини, — говорит она, отводя от меня взгляд, потом снова. — Я не хотела тебя будить, я просто… Она делает шаг вперед, просовывая руку в щель в двери, которая достаточно велика, чтобы в нее поместилась тарелка, на случай, если надзиратель решит, что ты заслуживаешь еды.
Я встаю, подхожу, чтобы взять предложенную ею тканевую салфетку. Затем она просовывает в нее бутылку воды, затем банан.
— Я приготовила тебе сэндвич. Я подумала, что ты, возможно, проголодалась, — говорит она мне.
Я умираю с голоду, но меня так тошнит от беспокойства, что я не могу представить, как буду есть. — Спасибо, — говорю я ей.
Она кивает, заправляя свои темные волосы за ухо и глядя куда угодно, только не на меня. — Я не думала, что он посадит тебя здесь.
— Он этого не делал. Это сделал Адриан.
Несколько секунд она ничего не говорит. Затем, нарушая тишину — и мой оптимизм — она говорит: — Адриан дал ему ключ.
Последствия этого ошеломляющи.
Адриан решил, что я виновна.
Я опускаюсь на пол, откладываю еду в сторону и опускаю голову между колен, сосредотачиваясь на дыхании. Я чувствую, что меня сейчас вырвет, но в моем желудке ничего нет, так что это просто бессильный комок, пытающийся подняться вверх по моему горлу и выйти из моего тела.
Немного дрожащим голосом Франческа добавляет: — Но у него это было еще до ужина, и он еще не спустился.
— Он думает, что я трахаюсь с кем- то другим. Он думает, что я здесь пытаюсь убить его из- за моего гребаного соперника, парня из мафии, Франческа. Он думает, что я — Бет; он собирается убить меня.