— Не то чтобы я должен был тебе это говорить, — добавляет он, глядя на свои буквы. — Ты в позолоченной клетке из- за романа, которого у тебя даже не было. И, вероятно, это даже не последний раз, когда тебе приходится иметь дело с этим дерьмом. Он думает о людях самое худшее.
— Мне просто не нравится видеть, как он страдает, — говорю я, наблюдая, как Винс кладет плитки. — А еще я нервничаю из- за этого телефона? Я сама не читала тексты, но не похоже, что это могло быть случайностью. Это должно было быть преднамеренным, и почему? Что кто- либо может выиграть, подставив меня таким образом? Кому это выгодно?
— Кастелланос, — без колебаний отвечает Винс. — Это выгодно Кастелланосу. Матео хотел убить его, а теперь все, о чем он может думать, это о том, как какой- то другой парень трахает тебя. Последние несколько дней он отгородился от мира; он не выходит из своей комнаты наблюдения, пытаясь найти запись, на которой ты с помощью этого чертового телефона. Мужчина одержим.
Нахмурившись, я замечаю: — Звучит здорово.
Винс пожимает плечами. — Это Матео.
— Наверное, сейчас самое неподходящее время и для этого. Адриан уходит? Матео сказал, что переходы никогда не бывают гладкими, даже если ты на вершине своей игры. Очевидно, что сейчас он не в своей тарелке.
— Ну, за пределами этого дома никто не должен знать , что он делает. Он мог что- то замышлять, строить планы. Никто на самом деле не знает , что он просто одержимо ищет доказательства какой- то интрижки, но… так оно и получается.
Я со вздохом качаю головой. — Ему нужно прекратить поиски. Он напрасно тратит время. Он ничего не найдет. Я бы хотела, чтобы он просто оставил это в покое.
Винс пожимает одним плечом. — Не так- то просто очистить свой мозг от образов того, как какой- то другой мудак трахает твою девушку.
Снова моя очередь, поэтому я добавляю новое слово. — Наверное. Мне никогда не изменяли.
— Я бы не рекомендовал этого, — говорит он, тут же добавляя "с" к моему слову и ухмыляясь мне через плечо.
— Ублюдок, — обвиняю я, записывая его тройной балл по слову и хватая нам обоим запасные буквы. — Итак, вы с Мией учитесь в одном колледже?
Винс качает головой. — Я не пойду, только она.
— Не для тебя?
— В этом просто нет смысла. Набору навыков, необходимых мне для достижения успеха, не учат в классе.
— Да, я думаю, это правда, — говорю я, слабо улыбаясь. — Матео учился в колледже?
— Нет.
— Правда? Я слышу, как удивленно звучит мой голос, но пожимаю плечами. — Он такой умный, я просто подумала, что так оно и есть.
— Смышленый, самоучка. У него никогда не было много друзей. Он читает.
— Он читает? Восхищенно спрашиваю я. — Боже мой, мне это нравится. Единственное, что Родни когда- либо открывал, был журнал.
— Адриан втянул его в это. Адриан был еще более странным ребенком, чем Матео, насколько я понимаю. Всегда держался особняком, прятался в библиотеке, как ненормальный. Хотя, думаю, если бы мне приходилось разбираться с его дерьмом, я бы, наверное, тоже. Он действительно умный. Он знает всякую ерунду, о которой никто не знает, потому что он просто прочитал так много книг. Он был репетитором Шери до того, как Матео отправил ее в государственную школу.
Я удивлена, что он говорит о них как о совместных детях. — Адриан? Как долго он работает на Матео?
— Всего пять лет. Хотя он жил здесь, когда был ребенком. Здесь вырос. Он ненавидел жить с Мэттом, так что, вероятно, это помогло ему спрятаться. Радуйся, что ты никогда не игралв с ним в Скрэббл. Адриан ни разу в жизни не проиграл ни одной игры, даже Матео.
— Значит, мне не следует вызывать Матео на Скрэббл?
Ухмыляясь, он бросает мне в ответ мои же слова. — Нет, если только тебе не нравится проигрывать.
-
Я перестаю ждать Матео и читаю девочкам сказку на ночь, чтобы уложить их в постель. Технически это нарушает границы моего тюремного заключения, но девочки находятся дальше по коридору, и Винс следует за мной, чтобы убедиться, что я не затеваю никаких своих безумных трюков.
Винс остается на страже, пока, наконец, не входит Матео. К тому моменту я уже в постели, но переворачиваюсь на другой бок, чтобы посмотреть, как он входит в комнату. Он благодарит Винса, закрывает дверь и, не включая свет, начинает раздеваться перед сном.
Он выглядит таким уставшим. Не только из- за недостатка сна, он устал до мозга костей, измученный и отяжелевший. Я ненавижу это.
— Перевернись, — говорю я ему, когда он забирается в постель.
Он неуверенно смотрит на меня, но все равно переворачивается на живот. Я забираюсь на него, оседлав поясницу, и делаю приятный медленный массаж спины. Я бы хотела поговорить о его дне, спросить, что его беспокоит, но я уже знаю.