В доме у Тверинцевых толчок вызвал еще больший переполох. После минутной суеты, когда никому не ясно было, куда бежать и что, собственно, делать, Николай Игнатьевич заметил, что Влад лежит на полу, обхватив руками голову, и лицо его искажено жуткой болью.
- Владушка, мальчик мой, что с тобой?!!!
- Голова болит… — прохныкал обычно сдержанный Влад. Подняв глаза на отца, но не отпуская рук от висков, он жалобно пробормотал: — Я знаю, это что-то случилось с Корнеем… Его больше нет!!!
- Ты точно это чувствуешь? — еще больше обеспокоился Тверинцев. — Он же так далеко отсюда?
- Точно… — закивал головой Влад. — Ты же знаешь, мы с ним друзьями были… Мы всегда чувствовали, когда другому из нас плохо. Ну, или когда с Алешкой какая-нибудь беда… А сейчас… я Корнейку вообще не чувствую-у-у-у!!!
Влад безудержно разрыдался. Николай ринулся звонить, чтобы выяснить, наконец, что все-таки стряслось. У Олесина еще ничего не знали, в МЧС сделали предположение о карпатском землетрясении, но никаких точных сведений не было пока и у них, лишь звонок в американский город Фэрхейвен расставил все на свои места. Роберт Салливан со слов своего сына подтвердил предположение о катастрофе в Карпатах и о гибели в ней Корнея.
- Это была первая схватка, и мы ее проиграли, — меланхолично произнес Стив, выйдя из очередного сеанса медитации. — Мы все, а не только Корней, в ней участвовавший. Его противник оказался слишком силен, чтобы Корней смог бороться с ним в одиночку. Боюсь, это еще не последняя наша потеря…
В особняке Разломова толчок ощущался не так сильно, как на верхних этажах многоэтажных зданий. Мальчиков в их комнатах разбудило не столько сотрясение, сколько ощущение неясной тревоги. Но уже через несколько секунд Алеша стал кататься по полу, корчась от боли, и рыдать во все горло.
- Лешка, что с тобой, где болит?! — потрясенный Василидис, который сам вдруг почувствовал непонятную головную боль, влетел в алешину комнату и кинулся поднимать и успокаивать друга.
- Корнейка-а-а…!!! Корнейка погиб! — наконец, прорыдал Алеша.
- Ты что, спятил?! Откуда ты знаешь?!! — немедленно вскинулся Петр, тоже прибежавший на крики Алеши.
- Знаю! Он же был моим другом, всегда меня защищал! Когда с ним что случалось, я всегда это чувствовал, а сейчас голова так жутко болит… — пожаловался Алеша. — Нет, я точно чувствую, что его убили!
- Убили… — повторил за ним Петр, который сам ничего особенного не ощущал, во всяком случае, никакой головной боли у него точно не было. — А кто его убил?
- Не знаю… — беспомощно помотал головой Алеша. — Надо бы у Стива спросить, он точно должен знать…
- Да где он, этот Стив… — махнул рукой Петр. Несмотря на внешнее спокойствие, в нем начинала закипать ярость на неизвестных пока убийц Корнея. Конечно, ему не поручали охранять Корнея, и совесть Петра была чиста, но как и вся кесаревская компания, мальчик не мог стоять в стороне, когда обижали кого-то из его приятелей. А тут… Нет, попадись Петру этот убийца, кем бы он там ни оказался, — ему точно не поздоровится!
Глава 2. Петр вступает на тропу войны
Надеждам Сергея Разломова отвадить от своего дома непрошенных гостей не суждено было сбыться. Утром 3 июля он узрел у ворот своего особняка целую делегацию из семи человек, прибывшую на трех машинах. В состав «великолепной семерки» входили местный участковый, уже знакомый Сергею милицейский полковник, трое военных в чинах от майора до полковника и два неприметных гражданина в штатском. Участковый, с которым Разломов в принципе пребывал в неплохих отношениях, явно попал в эту группу не по собственной воле и всем своим видом давал понять, дескать, прости, Павлыч, я лично к тебе ничего не имею, но, что поделаешь, служба…
- Чем обязан? — сухо поинтересовался Сергей у прибывших, выйдя за порог дома и затврпив за собой входную дверь.
- Извините, здесь у вас проживает несовершеннолетний Петр Каменцев? — осведомился один из штатских, который, несмотря на наличие в делегации нескольких старших офицеров, вел себя так, словно он здесь самый главный.
- Да, проживает. А зачем он вам понадобился? Только не говорите, что его подозревают в каком-то правонарушении. Он уже год почти из дома не выходит.
- Нет, что вы, что вы… Мы ни в чем не обвиняем вашего… эээ… воспитанника, просто он почему-то не проходит ни по каким учетным документам. Конечно, мы понимаем, что он по некоторым… эээ… объективным причинам не может посещать школу, но странно, что и в районной детской поликлинике на него не заведено карты…
- Просто он с рождения никогда ничем не болел, — лаконично ответил Сергей.
- Да, но… он ведь уже достаточно большой мальчик, не так ли? Через год у него уже возникнут некоторые общественные обязанности, например, получить паспорт, а потом придется и на учет в военкомате встать. Вот тут как раз присутствуют товарищи из районного военкомата. Они… эээ… очень интересуются здоровьем будущих призывников. По другим мальчикам у них есть данные с ежегодных диспансеризаций, по Петру же Каменцеву — ничего.
- Им что, больше делать нечего, чтобы расхаживать по домам малолетних мальчишек? Или у них к Петру какой-то особый интерес?
- Гражданин, у нас недавно закончился очередной призыв, так что появилось время ознакомиться и с будущим нашим контингентом, — встрял в разговор военный с погонами полковника.
- А почему вы решили, что Петр — это ваш будущий контингент? — агрессивно спросил Разломов.
- Гражданин, как вам должно быть известно, положение о всеобщей воинской обязанности пока никто из Конституции не убирал. Через пять лет Петру Каменцеву исполнится восемнадцать. Если ваш Петр не является убежденным пацифистом, то ему как минимум придется пройти военное обучение, а там, бог даст, он, может, и контракт на военную службу заключит.
- Что решит Петр через пять лет — это его проблемы. Но вы так и не ответили мне на вопрос, почему он УЖЕ СЕЙЧАС так заинтересовал нашу доблестную армию? У вас что, возникла острая нужда в главнокомандующих?
- Ну, почему сразу «в главнокомандующих»! — замахал руками полковник. — Он сперва еще в рядовых послужить должен…
- Вы им что, не объяснили, что это за мальчик? — Сергей повернулся к милицейскому полковнику, знакомому ему еще по прошлому визиту. — Или вы сами так и не поняли, что Петр в любой компании однозначно станет играть роль командира? Какие бы погоны на вас ни висели, какую бы высокую должность вы ни занимали, это не помешает ему начать вами командовать, и вам придется исполнять все его приказы даже против своего желания! Вы же на себе почувствовали его способности и так этого и не уяснили?!
Милиционер нервно заморгал, но ничего не ответил. Старший из штатских тоже проигнорировал тираду Разломова и вежливо, но настойчиво произнес:
- Так мы можем увидеть мальчика?
В этот момент дверь особняка распахнулась, и на пороге показался юный Петр собственной персоной. Он еще не отошел от переживаний из-за гибели Корнея и только и искал теперь, на ком бы сорвать злость. Появление незваных гостей, каковые, по его мнению, после уже преподанного им урока должны были обходить это место десятой дорогой, еще больше его разъярило. Не тратя время на всякие прелюдии, он откинул с лица свои длинные волосы и уставился на прибывших своими жуткими огненными глазами. Те непроизвольно попятились.
- А ну, пошли вон отсюда! — крикнул мальчик. — Вон, кому я сказал, да поживее, а то на четвереньках бежать заставлю! И чтобы я больше ни одной вашей рожи здесь не видел!
Гости, может, и имели намерение задержаться, несмотря на этот эмоциональный спич, но у них просто не оказалось такой возможности — ноги сами вынесли их за ворота. Запрыгнув в свои машины, они поспешили убраться подальше от особняка Разломова. Петр проводил их злобным взглядом и только потом соизволил вернуться в дом.
- Что с тобой случилось, Петя! — принялся выговаривать ему Сергей, как только они остались одни. — Что ты сходу на людей бросаешься? Они же просто поговорить с тобой хотели, зачем тебе надо было их прогонять, даже не выслушав! Ты же не такой на самом деле. Мне всегда казалось, что ты умеешь себя вести.