-Штирлицы херовы. - Усмехнулся я. - А может этих людей тоже сюда, к нам перевезем? Тут всяко потеплее. Да вон, хоть в Парабель. Её уже считай зачистили. Да и ещё посёлки есть.
-Говно идея. - Влез в разговор Олег. - И Пименово твоё, говно.
-Ты за базаром то следи. Чем тебе Пименово не устраивает?
-А ты не понимаешь? Это же считай север уже. Холодно и не растёт нихрена. Ту же пшеницу не посадишь. Нет, я конечно понимаю, что запасов на десятилетия хватит, так что? Так и жить с мародерки? А потом, народ, навык сельского хозяйства растеряет и привет каменный век. Нет, Коля, надо всем на юг двигать.
-Это куда? Так стоп! Костя, держи руль, я за холодненьким, на камбуз нырну.
В Парабели, во время последней мародерки, Костя нашёл подвальчик при магазине, где было огромное количество пива. Ну и нагреб, основательно. Как он сам сказал - "надо употребить, пока не испортилось". Вот мы сейчас понемногу и употребляли, без приставки "зло". Кстати и на Москву передали десяток коробок. Ну и орешки там всякие и чипсы.
Я вернулся:
-Олег. Так куда двигать? В Средиземное море?
-Нафиг? Там медузы. В Бердск предлагаю. Обское водохранилище спустили же. Прикинь какая там сейчас плодородная земля!
-А я бы в Африку поехал. - С мечтательностью в голосе, проговорил Костя. - Прикиньте! Там слоны и зебры!
-Ага. А ещё муха цэ-цэ! - это уже моя мстительная реплика.
Сзади опять послышался сигнал и я вышел на палубу, чтобы с кормы глянуть, что случилось?
Москва вела себя странно. Дистанция была маловата, но не это главное. Теплоход рыскал влево и вправо и оттуда доносились крики. Вдруг щелкнул колокол громкой связи! И послышался крик:
-Колян! Сворачивай нахуй налево! Конечная бля! Пара... Парабля... Паребелябя! Надо бухлишка... Кончилось бля! - послышался искаженный динамиком голос Деда. Ну, было бы сказано.
Утром я проснулся от жуткой, невыносимой вони. Глаза открылись и снова закрылись, так как их стало резать, как будто мне в лицо брызнули черемухой. Я отпрянул и стал сползать с кровати, рухнул на пол, больно ударившись головой. На полу чуть посвежело и наконец я смог открыть глаза. В каюту, через крохотный иллюминатор, проникали рассветные лучи солнца и я разглядел, что на кровати были ещё две, унылых тушки. Кости и Олега. Причём легли они наоборот, головой к двери, подставив свои вонючие носки к моему лицу. Я вспомнил, что я уже больше минуты не дышу и рванул на палубу. Там было свежо и вероятно от избытка кислорода меня повело. Тут же скрутило и я перегнувшись через борт начал прикармливать рыбу. Облегчившись, внимательно вгляделся в результат, и недоуменно проговорил:
-Не помню, что бы я вчера это ел!
Стало легче. Я огляделся. На катере все было в порядке и на барже тоже, а вот поселке не очень. Два дома дымились, уже догорая. Я, пошатываясь, сошёл на берег и пошёл к теплоходу. Там тоже все было в порядке, за исключением одной детали. Якорь корабля был далеко на берегу, а его цепь обернута вокруг столба.
-Но как? - Изумившись, сам себя спросил я. - В нем же весу килограмм двести!
Ответа естественно не было, как вдруг я заметил, копошащегося у якоря человека и поспешил к нему за разьяснениями. Подойдя ближе, я понял, что разъяснений не будет. Это был дикий и он сидел на цепи, весь избитый и с сломанной рукой. Он сидел на цепи, подобно собаке. Дикий заметил меня и испуганно заскулил. Он попытался убежать, но цепь не дала. Тогда он упал на песок, закрыл голову руками и стал подвывать.
Послышался топот и я обернулся. Ко мне бежал Макс.
-Шеф! Забери меня к себе на катер, шеф. Это же пиздец! Корабль долбоебов бля! Они же на всю голову ебнутые! Вон гляди! - проорал он с паникой в голосе.
Он указал на появившуюся над бортом, рыгающую, лохматую, башку.
-Видишь! Они даже Рыжего напоили!
В этот раз, мысли Рыжего, донеслись до меня особенно отчётливо. Вероятно потому, что в данный момент, наше состояние было схожим. Как говорится на одной волне. Рыжий рыгал и сквозь прищуренные, мутные глаза смотрел на Макса.
-Пидор кожаный! Хозяин! Я его ща порву. - Зло думал кот.
-Макс, а что за пожары то в деревне?
-Шеф! Ты не поверишь. Этих дебилов на баб потянуло. Вот и пошли искать самок диких. Дед твой, долбоеб, орал, что бы ему двух привели. И стиральный порошком чтоб отмыли.
Ну вот. Как то так. В Пименово мы вернулись спустя ещё неделю. Народ, радостно встречавший нас, умолк, когда мы начали сходить на берег. И было отчего. Хмурые, опухшие рожи, местами побитые. Были даже переломы. Запах перегара, заставил летающих кровососов, искать спасения на другом берегу Оби. Меня несли четверо, так как из за переживаний и стресса, сам я идти не мог. По бокам от меня топали ещё и Костя с Олегом. Они заботливо приоткрывали мне глаза, когда они пытались медленно закрыться и управляли моими руками, чтобы приветственно помахать толпе. А потом и вовсе разошлись и стали играть ими в ладушки. Народ же на берегу безмолвствовал, молчаливо выражая сочувствие и зависть.