- Знаешь. Мне Жанна писала насчет тебя и разговаривал я с ней. Хвалит. Короче слушай сюда. - Я сделал паузу. Все-таки сомнения были, да и этот удар ножом. Хотя, если честно, то я же его, тогда, специально провоцировал, обострял. - Объявляю тебе амнистию. Давай листок бумаги, сейчас там это зафиксирую, а то, вдруг, утром не вспомню. Напомнишь и отдашь мне его. Как дальше использовать твои способности буду решать уже не я, а совет, но ходатайство будет от меня. Это два. И наконец... Жанна тебя действительно хвалила и я сейчас повторю ее слова - " Коля. Считать коробки на складе, это не его уровень. Подумай как его лучше использовать. Не стоит гвозди микроскопом забивать". Понял? Вот исходя из её слов, тебя бы стоило еще и поощрить. Это три. Так чего ты хочешь?
С каждым моим словом глаза альберта увеличивались и в конце концов его рожица приняла выражение котика из мультфильма про симпатичного зеленого людоеда.
- Николай. Вы меня конечно извините... Вы только поймите меня правильно. Мне так неловко.
- Ну не тяни уже. Что ты юлишь как еврей. Ну конкретиз... конкре... Да похрен. Ну выкладывай.
-Да. - мелко затряс головой Альберт.
- Что-да?
- Еврей. По маме. Рабинович, извините. - Кладовщик горестно вздохнул. - Николай. А награда... А скажите... Вот Таня ваша. Она... татуировки свести может?
Я очень глубоко вздохнул и задержал воздух и держался пока не начал синеть. Так хотелось заржать! Но остатками разума , понял что это будет неуместно, поэтому только кивнул и пошел на выход. Где опомнившись развернулся и подскочив к Альберту сунул ему под нос фигу:
Во! Видел! - рявкнул я ему в лицо , слегка даже обрызгав слюной. - Видел? Хуй тебе, а не синагога! Завтра же креститься, в православные пойдешь. У нас и поп есть!
И ушел... Услышав, как глухо стукнул башкой о доски пола, упавший в обморок, Альберт.
К реке я не пошел. Там стояла лодки и можно было отправится в Пименово, но что-то меня достало всё это веселье. Зашел домой. Женушки, что-то громко обсуждали и даже спорили, но услышав меня, замолчали. Ну, понятно. Опять эти женские тайны.
-Дамы. Что бы вас не беспокоить и не создавать в воздухе взрывоопасную концентрацию спиртовые паров, я пошёл спать в кладовку.
Таня вскочила, как я понял - пожалеть меня и остановить, но я непреклонно выставил руку и отправился в нашу потаенную комнату. Она не отапливалась, но там лежали матрасы и спальники, так что высплюсь отменно и похрапеть могу вволю. В комнате было темно и появилось много новых коробок и мешков.
-Хозяйственные. - Одобрительно подумал я, про близняшек. Взял мешок, что лежал поверх матрасов, но взял неудачно и половина содержимого высыпалось на матрас. Я стал заталкивать обратно в мешок... распашонки, чепчики, штанишки, все больше и больше приходя в состояние изумления. Ноги подкосились. Все таки я порядочно устал за последние дни и я опустился, но неудачно. На какую-то коробку, из которой послышался странный, тарахтящий звук. Коробку я тоже открыл, хотя о содержимое уже и так догадался. Ну конечно же - яркие и разнообразные погремушки, куклы-неваляшки и другие развлечения грудных детей. Через минуту, я с крайне глупым выражением лица вернулся в дом, неся в одной руке погремушку, в другой распашонку и чепчик. В дверях меня встретила Таня и зашептала виновато:
-Я сегодня хотела сказать.
Я порывисто сгреб Танюшку в охапку и едва сдерживая крик радости, так же шепотом:
-Танюшенька! Милый мой человечек! Я... У меня даже слов нет от радости! Как же я... Спасибо милая!
Тут между нами просочилась Ольга:
-А меня благодарить будут?
-И ты? - изумился я.
А говорят, что радости много не бывает. Я не просто был рад. Я плыл на волнах счастья.
Скрипнула дверь и в комнату вбежало маленькое, голубоглазое чудо. Настенька спала в соседней комнате и мы её разбудили. Она быстренько вскарабкалась ко мне на колени и зашептала мне в ухо:
Папочка! А у меня скоро будет два братика и две сестрёнки!
-Ы-ы-ы! - только и смог ответить я.
Я сидел на мысу затона, на секретной скамеечке, на самом берегу Оби. Река шумела, а над водой стелилась прозрачная кисея тумана. Небо на востоке уже посветлело, но совсем чуточку. Я ушёл сюда, почти на километр от дома. Строения затона виднелись едва-едва. Очень уж хотелось побыть одному. Я бы сейчас предпочел необитаемый остров, чтобы отрешиться от всего и остаться наедине и надолго. Зафиксировать и запомнить этот момент - момент абсолютного, вселенского счастья. Накатили воспоминания.
Вспомнился тот ужасный день. 31 декабря, когда мой отец, собрал всех ближайших родственников. Чтобы впервые, всей нашей немаленькой семьёй, вместе встретить новый год. Вспомнил, как утром этого дня у меня случился приступ аппендицита. Как я сам уговаривал не ехать со мной в больницу жену. Подумаешь аппендицит! А у нас ребёнку полгода. Его бросать нельзя. Вспомнил как вечером следующего дня, когда я весь извелся, что никто из моих родных не берет трубку, в палату зашёл хмурый следователь - "неисправность газового котла... Угарный газ". Вспомнил и двенадцать гробов. Одиннадцать больших и один совсем маленький.