— Да вроде. Дирижаны наши решили больше народ не спаивать.
— А как же концы с концами сводят?
— Частная торговля. Колхозы распустили, вот и сводят.
— Капитализм, значит, или нэп?
— Называется это теперь децентрализованный демократизм.
— А кто же руководит этим демократизмом?
— А никто. У вас там, на островах Туамоту, газет, что ль, не читают?
— Да далеко они, — ответил я неопределенно.
— У нас теперь электронные машины всем заведуют.
— Ну и как?
— Как положено. Жалуемся. Русский человек своими хозяевами всегда недоволен.
— И ты недоволен?
— Мне-то что. На мне еще пятна социализма. Таким, как ты, божьим одуванчикам помогаю. Иллюзию незабываемого прошлого создаю… А жена, конечно, ноет.
— Чего ж ей не хватает?
— А ты сказку про рыбака и рыбку знаешь, товарища Пушкина?
— Столбовой дворянкой хочет она стать или царицей?
— Да это полбеды бы… Поедом меня ест, что я дешевый участок на той стороне Луны прозевал.
— Нужна ей та сторона! Там же холодно.
— Вот и я говорю. А она уперлась. Новожиловы и Петрики получили, чем же мы хуже? Да и вообще… Принести еще, что ли? За мой уже счет.
Он вскочил и исчез.
Я огляделся вокруг. Рядом оказался немолодой уже человек, разрезавший ножом кусочек творога, очевидно, из дома принес.
— Угощайтесь, — приветливо сказал он. — Молодой человек за подкреплением, что ли, пошел? — Он посмотрел на часы. — Через четверть часа участковый уже придет. Вы не из Киева?
— Был когда-то киевлянином. Вы как догадались?
— Южные у вас интонации. По акценту.
— Неужели до сих пор? А я уже давно оттуда. Собираюсь вот съездить.
— Виза уже есть?
— Какая виза?
— Как какая? В Украинскую Народную Республику.[60]
Лихой парень в курточке уже открывал вторую бутылку.
— Круг друзей расширяется?
Мой сосед замотал головой.
— Я — точка. Свое выпил. Хватит. Закусывайте творожком.
Мы выпили, закусили творожком. Парня, как оказалось, зовут Валерой, и кроме водки он промышляет еще билетами на порнофильмы.
— С этим у нас еще плохо. Своей кинопромышленности еще нету, не знаем, с какой стороны подойти, а на западные всех сразу не пропустишь. Ввели ограничения. Вроде карточной системы.
— Кто ж ввел? Электронные машины?
— Да все они, проклятые. Что-то там подсчитали, и получилось по 2,37 койкоместа на рыло.
— Как же это понять?
— А вот понимай как хочешь. Есть еще вопросы?
— Есть. Как у вас, например, с выборами. За кого голосуете?
— А за кого хочешь. Только никто не хочет. На прошлых выборах — когда они были, кореш, в прошлом сентябре, что ли? — списков было сто с чем-то, куда ни кинь, везде избирательные участки, выбирай за того, выбирай за этого, а к концу дня, смотришь, никто не пришел.
— Кто ж победил?
— Тетя Маша победила. Знаешь, сколько бутылок собрала?.. Ну, давай по последней. Товарищ Безмолвных на горизонте.
В конце двора действительно появился некто в милицейской форме.
— Прости, пока он не подошел еще. А с армией как у вас?
— С армией как положено. Наводчик зорок, разведчик смел.
— Ясно. Ну и последнее. Как это у вас вместе взятое называется?
— Россия…
Эксцессов не было никаких. Разошлись тихо, степенно, растыкав по карманам окурки.
Я распрощался со своими приятелями.
— Спасибо за компанию, — сказал хозяин творога.
— Будь, — сказал парень в курточке, — привет президенту Филиппин.
Мы разошлись в разные стороны. Я пошел по Никольской в сторону Кузнецкого моста, авось открылась выставка сюрреалистов-конформистов. Вышел на Лубянку, или, как она в мое время называлась, на площадь Дзержинского. Посмотрел налево, все честь честью, «Детский мир», направо — Политехнический музей. Посмотрел прямо. А где же Железный Феликс? Нет его.[61] Вместо него скверик, а в скверике столб, кол. А на колу мочало…
Начинай сказку сначала.
— Виктор Платонович, а Виктор Платонович!
— М-м-м…
— Проснитесь…
— А я что? Заснул?
— Да вроде бы… Мы решили вас уже не тревожить. Немножко прогулялись, сходили к Сене.
Я тряхнул головой. Слегка гудит. Все то же «Де маго», все те же китайские болванчики у стенки, на улице солнечно, людно.
— Приснилось что-нибудь хорошее?
— А Бог его знает, хорошее ли. Выпил, по-моему, лишнего.
— А ну, дыхните.
Дыхнул.
— Что-то родное…
— Родное… Для того чтоб в свой Егупец поехать, нужна виза.
— Ничего не понятно.
— Думаете, мне понятно? Даже на всех пресс-конференциях я всегда начинаю с того, что прошу не спрашивать меня о будущем России, это, мол, специальность Роя Медведева и других, поумнее меня. А тут вдруг, бац, футурологические сны, да еще такие розово-идиллические…