Казалось бы — даешь закон! Говорильня состряпала бы его с восторгом в два счета. Не тут-то было — кабинет сказал: а вот вам! не вы одни тут патриоты! — обойдемся постановлением: чтобы не позже как через год даже урюком торговал исключительно отечественный его производитель. А иностранец пускай, так и быть, играет за нас в футбол — правда, при условии, что проживать будет не иначе как врассыпную.
Тут пора обратиться к тем читателям, которым не хватает конструктива, он же позитив. А как вам кажется, господа: вот это самое постановление, вроде бы про иностранцев, — не затронет ли оно случайно, по какому-нибудь недоразумению, — т.н. инородцев? Не погонит ли свирепую волну беззаконных безобразий? Не содержится ли в нем, попросту говоря, некоей подлянки? Позитивной, не спорю, подлянки. По-своему конструктивной. Как и весь окружающий нас мир мерцающих значений. Как, скажем, прописка: которой вообще-то нет, но без нее не берут на работу. Как выражения типа: не телефонный разговор — или: несанкционированный митинг. Добавим, стало быть, процентную норму и черту оседлости — вас все еще не тошнит?
Наконец, про небоскреб. Устыдившись, поплелся я в АХ, на выставку проектов. Два даже понравились: голландский и американский. Поскольку ни на что не похожи — то есть вырезают из пространства совершенно новые куски. Два других воспроизводят внутренность сливного бачка, еще один играет на сугубо местных эмблемах: тут вам кораблик, тут вам и шпиль крепостной. Но победит в конкурсе, полагаю, конструкция позитивная: стеклянный уд.
И знаете что? Я не против. Пускай хоть и он. Пускай белеет, одинокий, над руинами игрушечного города. Как восклицательный знак судьбы.
27/11/2006
Тяжелый рок
До последней минуты, не скрою, надеялся ваш покорный, что удастся как-нибудь исхитриться и от нижеследующего сюжета увильнуть.
Свернуть на какую-нибудь гос. инициативу в области морали — типа, допустим, запрет на продажу раздеваемых кукол.
А то бывают еще события культурные: вот в третий, что ли, раз нашлась погибшая было при бомбежке, раскуроченная было на солдатские самокрутки самая что ни на есть с подлинным верная рукопись романа "Тихий Дон". Пылилась, оказывается, за границей, у одного патриота. Который за половинку зеленого лимона уступил ее любимой родине: на! изучай!.
Да мало ли в нашей жизни предметов для приличного разговора. См. телевидение.
Но как раз в последнюю минуту вышел в эфир пом. по прессе. Помните его? Главный специалист по всей правде про Чечню. И отчеканил, как отрезал: пресса в данном случае промолчать не вправе.
И стало ясно — деваться некуда. Придется исполнить правительственный (даже, наверное, оборонный) заказ.
Пом. по прессе имеет в виду только что открытую им закономерность: враги его принципала взяли моду погибать насильственной смертью в самые неудобные дни — когда принципал находится за бугром, где наглые телекамеры не сводят с него своих недоброжелательных объективов.
Пому представляется, что:
— Мы сталкиваемся с хорошо отрежиссированной кампанией или планом по последовательной дискредитации России и ее руководителя.
А также он полагает:
— Если бы мы были в Древней Греции, то задались бы одним вопросом: кому выгодны эти сакральные жертвы?
Вот какое богатое слово нашлось. Латинское, кстати.
И вообще — это не совсем древнегреческий подход. Отдает, скорее, университетом марксизма-ленинизма. Сугубо идеалистическая схема: товар — убийство — товар.
В реальной жизни такие сделки не дают барыша. Убийство не приносит выгоды ни покупателю, ни продавцу. Да не ради выгоды они и совершаются. А — для наслаждения. Либо по приказу. Исполнение которого переходит в привычку — привычка в потребность, удовлетворить которую — и т.д., начинай сначала. Загляните в Шекспира, а еще лучше в историю ГБ: миллионы злодеяний, зачастую невероятно изощренных, но совершенно, совершенно бесполезных. Назовите хоть одну практическую причину, по которой имело смысл наезжать, например, на Михоэлса грузовиком, а потом еще вкалывать в бесчувственное тело цианид — и проделывать прочие низости, о которых теперь повествует в своих мемуарах негодяй-исполнитель. Можно ли усмотреть в его действиях корысть, или в исполняемом им приказе Сталина — политический расчет? Искусство для искусства, чистая эстетика охотничьего клуба.
А вы, значит, предлагаете вычислять убийцу по мотиву рациональному: дескать, с чьей стороны погасить такого-то или такую-то было бы наиболее умно? наиболее дальновидно? А у неумных, значит, алиби от рождения?