Набоков же предупреждал: лично я, говорил, ни за что не поеду в Советский Союз даже на экскурсию: там на каждом шагу рискуешь пожать руку убийце.
Все эти сюжеты равноценны, поэтому разберем самый прозрачный: как менталитет погасил собаку. И рапорт написал: другого выхода не было - животное подавало голос с таким видом, что могло бы и укусить. Пальбы в толпе детишек требовала, значит, оперативная необходимость. У нас тут не голливудский боевик, знаете ли.
Дюжина или больше очевидцев говорят: это вранье. Опасность менталитету лишь померещилась с неадекватных глаз.
Но кто же верит очевидцам. Давеча одного чемпиона мира по шахматам схватили на большой улице среди бела дня на глазах сотен людей буквально за здорово живешь. А в протоколе написали: совершал хулиганские действия. И судья в приговоре: хулиганские действия не могли не иметь места - ведь они засвидетельствованы сотрудником, находившимся при исполнении.
Тут есть интересная проблема. Так сказать, казус. Или парадокс менталитета. Оказывается: если бы даже кому-нибудь удалось каким-нибудь чудом неопровержимо уличить сотрудника при исполнении - в лжесвидетельстве или, предположим, убийстве - он сразу перестает быть сотрудником при исполнении, сходу превращается в случайного прохожего. И взятки с него гладки.
Помните, пару лет назад один при исполнении застрелил не собаку, а студента. Тоже ни за что ни про что. И нам официально разъяснили: в момент выстрела он являлся преступником - а значит, не был государственным служащим, - и, значит, государство его жертве ни копейки не должно.
Представим: вот он занес свою дубинку над головой какого-нибудь бедолаги, бредущего с митинга или на митинг. Если бедолага изловчится перехватить дубинку до удара - это сопротивление законным властям, уголовная статья, тюремный срок. Если даст сдачи, уже получив по голове, - то же самое. А вот если уловить самый момент удара - то вроде бы, логически рассуждая, в эту долю секунды мы имеем дело с обыкновенным злодеем и можем воспользоваться правом на самозащиту. Но как зафиксировать эту долю секунды? Тут нужно что-то вроде фотофиниша, что ли.
Короче, собачка погибла из-за своей юридической неграмотности.
А при жизни, подозреваю, сочувствовала несогласным.
Тоже, наверное, сознавала - не умея выразить, - что состав воздуха тяжел. Как в провале.
Пахнет мыслями о деньгах. Пахнет бездумной надеждой не дожить до старости. И равнодушным презрением ко всему несъедобному - например, к так называемой правде.
Пахнет, короче говоря, маразмом. Слишком много вещей необходимо забыть, чтобы существовать как ни в чем не бывало. Слишком много мертвецов под ногами, позора позади. А нас никого не касается, а из нас никто ни при чем. Это прошлое не наше - давайте забудем его в метро, как тещин чемодан.
Обойтись без истории - переменив экономику, как переменяют пол: под общим наркозом, - всей страной впасть в обиженную невинность.
И бродить по реальности, как по магазину игрушек. Купить, выиграть, выпросить, на худой конец - стащить. А повсюду экраны, и на каждом - то стреляют, то лгут.
И работают камеры наблюдения.
Посети фестиваль мороженого, победивший пролетариат.
4/6/2007
Протез мозга
Случилось страшное: расшифрован ДНК советского человека. Не совсем до конца, но почти что. За бугром. Ихними медицинскими центрами. По заданию тамошних разведок. И теперь у них на экранах компьютеров наш геном весь как на ладони.
В Принстонах, значит, и Оксфордах сильнейшие умы бьются теперь над тем, как бы его повредить. Разладить. Разомкнуть строй родных молекул и в образовавшуюся брешь вбить клин не клин, а вроде биологической антенны. На которую подавать в ночное время из космоса, со спутника-шпиона, спецсигнал, усыпляющий коренных сперматозоидов. Чтобы, значит, по молоту обороноспособности шарахнуть импотенцией, как серпом, такой примерно план.
Однако чтобы его отточить, врагам необходимы наши биоматериалы. Обрезки ногтей, состриженные волосы, слезы счастья, слюна из плевков и все такое. Агенты империализма готовы буквально на все, лишь бы их раздобыть и вывезти из РФ: по понятным причинам, ткани и выделения граждан, проживающих за границей, - хоть бы и соотечественников - ничего не стоят и в дело не идут. Кто же не знает, что патриотическая, скажем, слюна несравненно крепче и слаще, чем эмигрантская. То же самое, конечно (извините), и с мочой.