Тэцудзо перестал лизать мороженое.
— Сейчас в нашем городе все борются с мухами и комарами. Повсюду разбрасывают специальный яд, чтобы убить как можно больше мух.
Глаза у Тэцудзо сверкнули, но Котани-сэнсей ничего не заметила.
— Ведь если мух не убивать…
Тэцудзо поднялся на ноги.
В одну секунду он очутился перед учительницей, обеими руками вцепился ей в лицо, а потом толкнул что было сил. Вскрикнув от неожиданности, Котани-сэнсей потеряла равновесие и опрокинулась на спину.
— Тэццун! — Побледнев, Исао вскочил с земли.
Тэцудзо кинулся бежать. Все произошло так быстро, что Котани-сэнсей не успела ничего понять. Поднявшись, она ошеломленно поглядела вслед убегающему Тэцудзо. А потом на нее вдруг нахлынула такая тоска — будто прорвало какую-то невидимую плотину внутри. Чувства теснились в груди, сердце защемило, в глазах потемнело…
Котани-сэнсей заплакала навзрыд. Забыв о стоявших рядом мальчишках, она захлебывалась плачем, как маленький ребенок.
Мальчики, сами едва сдерживая слезы, сгрудились вокруг нее и не отрываясь смотрели, как она плачет.
Третья неприятность подстерегала учительницу дома.
Вернувшись домой, Котани-сэнсей сразу же прошла в спальню. Даже свет не включала — сидела бессильно на кровати, глядя в куда-то в пустоту. Он поняла, что муж уже вернулся с работы домой, только тогда, когда он с ней заговорил.
— А что с ужином? — услышала Котани-сэнсей.
— Пока ничего, — уныло ответила она, все так же сидя на кровати.
Войдя в комнату и включив свет, муж с удивлением уставился на нее. А выслушав ее рассказ, сказал: "Зачем в это влезать? Выкинь эту ерунду из головы".
— Что значит ерунда? Как же ты не понимаешь?! — Котани-сэнсей была на грани истерики.
— Идиотка! — вдруг заорал на нее муж. — Подумай, кто тебе важнее! Если ты в собственном доме порядка навести не можешь, так где уж тебе чужих детей воспитывать?
У Котани-сэнсей слезы так и брызнули из глаз.
— Если бы ты одна жила, так и делала бы что вздумается. У меня на работе тоже всякое бывает. Неприятностей — хоть отбавляй. Представь, если я буду приходить домой и все тебе выкладывать. Ты вообще понимаешь хоть немного, для чего нужна семейная жизнь?!
Холодок отчуждения, вот что почувствовала Котани-сэнсей после этих слов. "Неприятности, о которых говорю я, ничего общего не имеют с твоими", — хотела сказать она, но сдержалась.
Остаток вечера Котани-сэнсей коротала с бутылкой виски. Она чувствовала себя ужасно одинокой. Будто она совсем одна на всем белом свете.
На горлышко бутылки, на самый ободок, села муха. Учительница не стала ее прогонять. И еще долго-долго сидела, пристально разглядывая незваную гостью.
Глава 5
ГОЛУБИ И ОКЕАН
Из больницы вернулся домой Токудзи. Если Тэцудзо называли "доктором мушиных наук", то Токудзи по праву считался специалистом по голубям. Он был буквально помешан на них.
Встретившись с друзьями, он сразу же завел разговор о своих птицах.
— Как там мой Кинтаро?
Кинтаро — так звали голубя — был любимцем Токудзи.
— Он меня замучил совсем, — ответил Широ, присматривавший за голубями, пока Токудзи лежал в больнице. — Не дает другим голубям проходу, и все тут. Гонту, вон, ни к воде, ни к еде не подпускает.
У Токудзи на голубятне было штук пятнадцать голубей, и Гонта был самым старым из них.
Голубятня располагалась на небольшой площадке за домом — там, где мама Токудзи сушила белье. После того как мальчик сверзился с крыши сталелитейного завода и довольно серьезно поранился, его родители решили сломать голубятню. Когда Токудзи, лежавший в больнице, узнал об этом, он словно обезумел. Достав где-то нож для фруктов, он принялся размахивать им и вопить: "Только попробуйте, тогда я себя убью!" Родители пошли на попятный и не стали ломать голубятню, попросив Широ присмотреть за птицами, пока их сына не выпишут из больницы.
Прищурившись, Токудзи с любовью рассматривал своих питомцев.
— И Таро здесь, — говорил он, — и Чонко. Донбей! Донбей, я кому говорю, сюда смотри. Хозяин домой вернулся!
Один из голубей вдруг заворковал. Вторя ему, один за другим начали гулить и остальные птицы.
— Они меня вспомнили! Они рады, что я вернулся!! — восторженно закричал Токудзи, покраснев от радости.
— Вот ведь… Птицы, а все понимают, — восхитился Исао. — Который здесь Кинтаро?
Широ ткнул пальцем в сторону крупного голубя, имевшего самый независимый вид. Было ясно, что эта птица никого и ничего не боится. Другие голуби беспрестанно вертели головками, а этот стоял, вперив взгляд в одну точку.
Широ поставил голубям воду и корм. Те дружно принялись за еду.
— Во, смотрите, — вполголоса сказал Широ.
Кинтаро два-три раза моргнул, потом взлетел под самую крышу голубятни. Оттуда он спикировал прямо к кормушке и с размаху обрушился на одного из голубей. Тот шарахнулся в сторону, а когда попытался снова добраться до корма, Кинтаро опять его атаковал. Он навис над противником и принялся долбить его клювом прямо в шею. Ни на секунду не оставляя свою жертву в покое, он преследовал беднягу, все активнее работая клювом.
— Какой мерзавец! — не вытерпел Джун. — Да он его затравил совсем.
— Кого это он так, Гонту?
— Ага. Гонту травит.
Широ взял бамбуковый шест и отогнал Кинтаро.
— Похоже, Гонта совсем сдал, — озабоченно сказал Токудзи.
Старый голубь забился в дальний угол и сидел там, выжидая. Тускло-серый комочек перьев. Но вот он улучил момент, когда Кинтаро отвлекся, подобрался к кормушке, клюнул раз, другой, и тут же вновь подвергся жестокой атаке.
— Вот урод, — насупился Исао.
— Токкун, прогони ты его, — попросил Джун.
— Может, и правда прогнать? — спросил Широ.
— Прогони, прогони, Токкун! — не сговариваясь, в один голос воскликнули Ёшикичи и Такео. Деваться было некуда. Токудзи нехотя согласился.
Широ пошуровал в клетке, схватил хулигана и, вытащив его наружу, разжал руки. Кинтаро взмыл высоко в небо.
— Вот, дурень. Радуется, — с досадой сказал Широ.
На голубятне вдруг заворковал один из голубей.
— Наверное, это невеста его.
После этих слов все как-то приуныли. Кинтаро описал круг и опустился на крышу самого высокого заводского здания.
— Смотрите, как он башкой крутит.
— Видать, испугался.
Кинтаро продолжал сидеть на крыше. Мальчишки думали, что он сразу куда-нибудь улетит, но ошиблись и теперь, растерянно переглядывались.
— Он там так сидит, будто его из класса выставили, — сказал Такео.
— Ага, ты-то знаешь, как это бывает. Все время в коридоре торчишь, — съязвил Исао.
Такео надулся.
— Да ладно, ну его!
Пытаясь отвлечься от мыслей о Кинтаро, мальчишки пошли к Токудзи играть в мавари сёги[5].
Мальчишки по очереди делали ходы. По молчаливому соглашению о Кинтаро они не говорили, но то и дело украдкой посматривали в окно.
— Мне по-маленькому надо, — сказал Широ. Все тут же подозрительно на него уставились.
— Да мне пописать только! — возмутился Широ и вышел.
После того как он вернулся, они продолжили играть, но сосредоточиться на игре уже не могли.
— Мне тоже по-маленькому, — вдруг сказал Исао.
— И мне! — заявил Джун.
Мальчики вышли во двор вдвоем. Оба они, справляя нужду, краем глаза поглядывали на высокую крышу.
5
В этой игре пешки ходят по периметру доски для японских шахмат сёги. Пройдя круг, пешка превращается в более сильную фигуру. Выигрывает тот, кто раньше всех превратит свои пешки в генералов.