Я сам написал письма с соболезнованиями родителям погибших. Я знал, как важно для людей, потерявших близких, узнать, что именно произошло; поэтому я написал как можно лучше, а также решил навестить родителей Робина в Корнуолле, когда вернусь домой. 10 мая я отправил отчет Джону Вудхаусу, который к тому времени находился на Борнео, и в своем ответе он высказался по этому вопросу со свойственной ему решительностью:
"Бесполезно говорить женам, что эскадрон находится на учениях, если он участвует в боевых действиях. Мы никогда не делали этого раньше, и я не знал, что это было сделано в данном случае. Кто-то будет убит, и вы не можете откладывать известие об этом ни при каких открытых военных операциях. Поскольку в Адене солдаты SAS были в форме, было бессмысленно не говорить об этом женам. Это урок, а не то, что Каббон рассказал прессе."
Позднее, в мае, "Рэдфорс" были расформированы, и управление операциями перешло к штабу 39-й бригады под руководством нового командующего, бригадного генерала Сесила Хью ("Монки") Блэкера21. Бойцы SAS продолжали энергично патрулировать до конца месяца: я сам возглавил еще несколько патрулей, и каждый раз, когда мы отправлялись на вражескую территорию, мы неизбежно несли в себе слишком яркие воспоминания о том, что случилось с нашими товарищами.
Я рад сообщить, что наша подготовка сослужила нам хорошую службу, и мы больше не понесли потерь. Тем не менее, мы закончили наш поход с ощущением, что это была не идеальная операция. Как отметил Майк Уингейт Грей в письме Вудхаусу, написанном 11 мая, он считал, что делать то, что делали мы, могли бы десантники:
"Мы действуем только в качестве суперпехоты для проникновения на короткие расстояния, и сильные, хорошо обученные части могли бы справиться с этим не хуже. Мы используем здесь только часть наших навыков."
Несмотря на ограничения, штаб-квартира на Ближнем Востоке сообщила Майку, что разведданные, которые мы подготовили, были "лучшими, фактически единственными" разведданными, которые у них когда-либо были по региону. Также в этот период Рэй Ингленд наладил выгодные отношения с Армейским авиационным корпусом (к которому он позже присоединился) и стал пионером в деле эффективного вооружения легких летательных аппаратов. До этого вооруженный вертолет был обычным вертолетом, в дверном проеме которого сидел человек с ручным пулеметом в руках, из которого он уничтожал внизу противника; теперь Рэй подстрекал корпус оснастить свои летательные аппараты всевозможным вооружением.
После операции в Джебель-Ахдаре 22-й полк SAS съежился до двух эскадронов, но вскоре, когда старшие офицеры оценили потенциал организации, численность вновь увеличилась до четырех, включая эскадрон "G" ("Гвардейский") сформированный в то время, когда генерал-майор Джон Нельсон командовал Лондонским округом, и дивизия лейб-гвардии решила взять на себя укомплектование одного эскадрона. Даже при таком дополнительном количестве личного состава полк находился под сильным давлением, поскольку контртеррористические операции на Борнео оказались чрезвычайно сложными, и мы, эскадрон "А", должны были сменить там эскадрон "D" летом 1964 года. Таким образом, когда в конце мая мы покинули Аден, мы знали, что в Англии нас ждет быстрый тур на замену.
Во время последовавшего за этим короткого отпуска в моей жизни произошел неожиданный, но решающий поворот. Приехав погостить к Биксам в Рэмридж в Хэмпшире, я обнаружил, что в воскресенье перед обедом они устроили вечеринку с выпивкой. О чем они мне не сказали, так это о том, что, решив, что пришло время подтолкнуть меня к женитьбе, они пригласили нескольких молодых людей и позвонили дружелюбным соседям, Бэзилу и Маргарет Гудам, с просьбой привезти двух их незамужних дочерей, Памелу, которой было девятнадцать, и Бриджит, которой было двадцать шесть. Памелы не было дома, так что пришла только Бриджит; но мой первый взгляд на эту потрясающую рыжеволосую женщину с веснушчатым лицом разом разрушил мою давнюю привычку избегать женщин. Так получилось, что она была в плохой форме, страдая от сильной простуды, которая перешла в глазную инфекцию, и пришла на вечеринку только по принуждению (как, впрочем, и я).
Я ничего не знал о ней, кроме того, что ее отец был армейским офицером в отставке, а она работала секретарем в торговом банке в Лондоне. И все же ничто не могло омрачить мой энтузиазм. Я был так взволнован, что сразу после обеда бросился наверх и сбрил свои отвратительные рыжеватые усы в надежде, что это увеличит мои шансы, когда Гуды вернутся в тот же вечер, чтобы осмотреть дом, выставленный на продажу.