В этот период я сделал тревожное открытие, что мой слух ухудшился сильнее, чем я думал. Врач, который меня осматривал, решил, что проблема возникла из-за стрельбы из новой скорострельной самозарядной винтовки, которая появилась в конце 1950-х годов, когда мы впервые приехали в Оман. (В то время никто не понимал, какой ущерб это может нанести, и нам никогда не приходило в голову надевать защитные наушники во время тренировок.) Под угрозой снижения годности с медицинской точки зрения, что фактически положило бы конец моей армейской карьере, я возразил, что офицеру моего ранга не обязательно обладать таким острым слухом, как у более молодых людей, и что после того, как в мое обучение было вложено столько денег и времени, было бы лучше чтобы армия оставила меня при себе, даже если я немного глуховат, а не избавилась от меня. Моя апелляция была принята при условии, что я буду проходить специальный тест каждые три года и, то ли по счастливой случайности, то ли благодаря умелому руководству, я умудрялся быть за границей каждый раз, когда наступала эта дата.
В октябре напряжение росло по мере приближения дня, когда мы, курсанты, должны были получить свои "Черные портфели", названные так потому, что судьбоносные документы о назначении доставлялись из Лондона в черном портфеле. Эти назначения имели решающее значение, поскольку они определили направление нашей карьеры в течение следующих важнейших лет. Любой, кто получал должность с перспективой быстрого повышения сразу после окончания Штабного колледжа, мог рассчитывать на ряд повышений в должности в последующие годы - всегда при условии, что он преуспевал на каждой должности; если же вы получали скучное первоначальное назначение, вы могли быть уверены, что все будет наоборот.
Сотрудники Штабного колледжа намекали мне, что пришло время оставить службу в спецназе и попробовать себя в чем-то другом. Я знаю, они сделали это по доброте душевной, желая помочь, но я упрямо оставался верен той работе, которую знал и которая нравилась мне больше всего. Я понял, что в следующий раз мне придется занять какую-нибудь штабную должность, и что впервые в моей жизни передо мной замаячила настоящая кабинетная работа; к счастью, я услышал, что в недавно сформированном штабе Стратегического командования будет открыта должность советника по спецназу, и, игнорируя обычную мудрость, я рассчитывал на нее.
Наши назначения хранились в строжайшем секрете, пока, наконец, их не извлекли из Черного портфеля; и когда я открыл свой коричневый конверт, то, к своему безграничному облегчению, обнаружил, что получил работу, о которой мечтал, - разведотдел, группа подразделений специального назначения, в Стратегическом командовании. Итак, пока мои сокурсники разъезжались по всему миру - в Гонконг, Малайю, Нигерию, Германию, я ненадолго переехал через всю страну в Уилтон, недалеко от Солсбери.
Следующие два года, с конца 1967-го по 1969-й, были самыми спокойными в моей карьере на сегодняшний день. Недавно сформированной группой подразделений спецназа руководил бригадный генерал Майкл Блэкман, бывший офицер SAS, который проявил исключительную доблесть на войне24. Под его началом в Уилтоне работали два штабных офицера, я и Карл Бил из парашютно-десантного полка, который позже стал заместителем командира 22-го полка SAS; мы должны были консультировать главнокомандующего по всем вопросам, касающимся сил специального назначения. Я скользил по поверхности, более или менее ухитряясь выжить, но, вероятно, важно, что одно из моих самых ярких воспоминаний того периода - это раздражение Бриджит, когда я передал ей выговор, которую получил за то, что носил недостаточно аккуратно выглаженные рубашки. (Она часто слышала, как меня называли "самым неряшливым офицером британской армии", и не менее часто советовала мне больше заботиться о своей внешности.)
С точки зрения штабной работы, это было совсем неплохо. Одним из компенсирующих факторов было то, что отсутствие давления дало мне возможность начать семейную жизнь, а в возрасте тридцати трех лет мне давно пора было это сделать. Поскольку наш коттедж все еще был сдан в аренду, мы переехали в квартал Харнхэм, расположенный выше по холму на блэндфордской стороне Солсбери. Это был прекрасный район для жизни, с открытой местностью вокруг и центром города в нескольких минутах ходьбы, так что Бриджит могла ходить по магазинам с обоими малышами в коляске.