Вскоре я решил, что наша работа в основном связана с революционной войной, и внес предложение, которое Хью Бич принял, о переименовании нашего подразделения в Группу революционной войны. Очевидно, это было слишком сложно для моих преемников, и после моего ухода название было снова изменено на Группу контрреволюционной войны. Нашей главной задачей было разработать и провести учения, в ходе которых должны были произойти или уже произошли воображаемые террористические и партизанские нападения. В типичном сценарии различные группы курсантов, каждая в своей комнате с набором телефонов, представляли бы террористов, армию и центр управления, из которой организовывались бы контрмеры. Учение было чрезвычайно сложным, но именно это делало его реалистичным - даже в той мере, в какой некоторые курсанты выступали в роли журналистов, которые приходили брать интервью у других участников и писать репортажи.
Другие учения заходили чуть дальше. Например, "Семь служанок", как предполагалось, проходили в Омане - стране, которую я довольно хорошо знал и о которой я мог бы рассказать много реалистичных подробностей. Другой сценарий касался беспорядков в Китае в Гонконге и реакции на них сил безопасности.
Жизнь в собрании протекала по традиционному военному образцу, и однажды вечером, чтобы оживить ужин, я договорился с официантами наполнить два графина не портвейном, а черносмородиновой наливкой, слегка разбавленной водой, чтобы придать ей приемлемый цвет. В положенный момент графины были почтительно поставлены на стол и переданы по кругу по часовой стрелке, каждый наполнял свой бокал, готовясь к тосту за честь королевы; затем председательствующий поднялся на ноги и провозгласил:
- Джентльмены, за королеву!- мы все встали и выпили, и лица у нас были задумчивые.
Когда люди садились, они самым экстравагантным образом глотали и облизывали губы, и выглядели как громом пораженные; но никто не хотел первым осудить портвейн. И вдруг кто-то крикнул:
- Чертова "Рибена"32! - и секрет раскрылся.
Графины были унесены и тщательно вымыты, прежде чем их вернули наполненными, как того и ожидали посетители, после чего я взял на себя ответственность и с помощью умелых аргументов сумел избежать необходимости угощать всю компанию выпивкой.
Чтобы сохранить стабильность нашей семьи, Бриджит осталась в нашем собственном доме, дети теперь ходили в дневную школу, а я в течение недели жил в Штабном колледже, приезжая домой на выходные. Владение несколькими акрами земли и несколькими полуразрушенными зданиями наконец-то дало выход моему скрытому энтузиазму к ведению сельского хозяйства. Здания остро нуждались в ремонте, но поскольку я не мог позволить себе сделать это на свое армейское жалованье, я занялся разведением свиней, чтобы получать дополнительный доход. Вместо того чтобы начать с малого и учиться по ходу дела, я проигнорировал совет Бриджит и взялся за дело с размахом, совершив несколько серьезных ошибок. Например, мы начали закупать поросят-отъемышей в возрасте около восьми недель, которые, вероятно, являются переносчиками заболеваний, и, несмотря на наши усилия изолировать каждую новую партию, в одном грузовике из сорока поросят обнаружили атрофический ринит (воспаление ноздрей). Пока меня не было в Штабном колледже, Бриджит заметила это заболевание и совершенно справедливо отказалась принимать их поставку, после чего у нее произошел грандиозный скандал с поставщиками, после чего ветеринары подтвердили ее диагноз, и свиней забрали.
В освоении этого нового ремесла нам неоценимо помогли добрые соседи: Фил и Пол, местные фермеры, научили нас стричь хвосты и кастрировать поросят; Джон и Сандра помогали Бриджит выполнять тяжелую работу по кормлению и уборке в течение недели, и несколько раз еще одна замечательная пара, Бэзил и Рут, приходил к нам на помощь в трудную минуту. Когда наше стадо свиней на откорме выросло до пятисот голов, мы поняли, насколько это сложная операция: размер прибыли был настолько мал, что для получения хоть какой-то прибыли нам приходилось играть на рынке с предельной осторожностью. Каждую пятницу вечером, возвращаясь домой, я звонил местному дилеру, который знал все тонкости торговли, и узнавал цены. Тогда нам пришлось бы решать, продавать ли партию или оставить ее еще на неделю, с двойным риском того, что спрос может упасть и свиньи станут слишком крупными, чтобы их можно было продать по лучшей цене.
За три года мы приобрели хорошие знания в области свиноводства, а также многое узнали о ведении бизнеса - маркетинге, управлении денежными потоками и так далее. Но мы также причиняли огромное беспокойство самим себе, поскольку, как правило, теряли деньги, и я просыпался посреди ночи в холодном поту при мысли о том, что у нас во дворе живут животные стоимостью 16 000 фунтов стерлингов, которые не застрахованы и, вполне возможно, вот-вот заболеют какой-нибудь ужасной болезнью. Одним жарким летом никто не хотел есть свинину, в результате чего рынок рухнул; однако у Бриджит, Джона и Сандры не было иного выбора, кроме как продолжать заталкивать огромных свиней в грузовик дилера, зная, что на каждой из них мы потеряем по 5 фунтов стерлингов. Чтобы помочь с маркетингом, я начал продавать свинину друзьям из Штабного колледжа, а также выращивал картофель, который забирал с собой в воскресенье вечером, а в понедельник утром развозил по офисам заранее заказанные мешки.