Затем Уайтлоу повернулся ко мне и сказал:
- Питер, я хочу, чтобы ты понял две вещи. Во-первых, если и когда операция будет начата, я никоим образом не буду вмешиваться; во-вторых, если что-то пойдет не так, я возьму ответственность на себя.
Тот факт, что министр внутренних дел высказался подобным образом, перед всеми остальными, произвел на меня большое впечатление: это был тот редкий человек, политик, который не пытался защитить свою карьеру, но был готов взять на себя ответственность.
Затем он попросил меня привести наши отряды в готовность и начать наступление без промедления. Я проинструктировал Майка Роуза, который сказал Деллоу, что ему потребуется два часа, чтобы подготовиться к целенаправленному штурму. В 15:50 Деллоу попросил его начать подготовку. В 16:30 я снова посетил это место, чтобы убедиться в точности своих оценок. Как всегда, я почувствовал необходимость увидеть, как обстоят дела на месте, чтобы я мог достоверно описать эту сцену людям, которые не были свидетелями этого из первых рук. В зоне ожидания я поговорил с членами штурмовой группы и убедился, что непосредственно перед операцией в SAS царит типичная атмосфера: не было ощущения чрезмерного волнения или напряженности; скорее, царила атмосфера профессионализма и спокойной уверенности. Эти люди были великолепно обучены, и они так часто практиковались в выполнении задач, которые им предстояло выполнить, что это стало почти повседневным делом. Это не значит, что им не хватало смелости или воображения: напротив, они прекрасно понимали, что террористы хорошо вооружены и что здание может быть начинено взрывчаткой и взорваться, когда они ворвутся внутрь. Они просто приняли риск и продолжали действовать.
В 17:00, раньше, чем ожидалось, Майк доложил Феллоу, что у него все готово: с этого момента его команда может начать в любое время без предупреждения за десять минут. В 17:05 констеблю Локу удалось передать угрожающие обрывки разговоров: "Мы кое-что предпримем до захода солнца... Убьем двоих, или троих, или четверых... Убьем всех к 10 часам вечера..." - и сообщил, что мебель передвигают, чтобы забаррикадировать двери и окна. В 17:50 он снова подошел к телефону, и полиция попыталась использовать полицейский жаргон, чтобы проверить правдивость того, что говорили террористы. Переговорщик, например, предположил, что Салим "становится не в духе" - на столичном сленге это означает, что он выходит за рамки дозволенного. Любой лондонский полицейский должен был понять, что он спрашивает, не лжет ли лидер террористов, но Лок был в таком напряжении, что не уловил подтекста.
В 18:20 полиция разыграла одну из своих последних карт: они привели еще одного посредника в виде имама из мечети в Риджентс-парке и теперь соединили его с Салимом. Начался разговор, но пока он продолжался, в здании раздались еще три выстрела. Затем Салим объявил, что убит заложник: "Еще один через полчаса. Всех заложников вместе". Вскоре после этого входная дверь открылась, и на улицу выбросили тело. Немедленное вскрытие показало, что мужчина - Лавасани - был мертв более часа и не мог стать жертвой последней перестрелки. Таким образом, представлялось весьма вероятным, что был убит второй заложник, и что были созданы минимальные условия для вооруженного нападения. (На самом деле, больше никто не был убит. Выстрелы были произведены в качестве блефа, но, как оказалось, стали роковыми для Салима.)
Получив информацию в COBR, Уайтлоу попыталась дозвониться до премьер-министра, чтобы получить ее согласие на отправку SAS. Она направлялась из Чекерса в Лондон, и первая попытка связаться с ней не удалась, потому что ее машина стояла в долине. Со второй попытки звонок состоялся, и она дала свое согласие. Затем Уайтлоу сказал мне:
- Хорошо, вы можете их отправлять.
Когда он передал полномочия сэру Дэвиду Макни, с оговоркой, что выбор времени нападения зависит от начальника полиции на месте происшествия, я сказал Майку Роузу, что он может принять полномочия Деллоу и применить разработанный план.
Майк совершенно справедливо настаивал на том, что у него должно быть письменное разрешение на штурм (на случай, если кто-то позже заявит, что он превысил свои полномочия), и Деллоу был готов подписать документ за пару минут до семи часов, когда другой телефонный звонок подсказал, что заложники, возможно, все-таки будут освобождены. Последовала задержка, пока переводчик пытался разобраться в том, что было сказано, но сообщение было настолько запутанным, что из него невозможно было извлечь никакого смысла, и Деллоу подписал разрешение в 19:07. Таким образом, хотя он сам сохранил за собой общее командование, контроль над штурмом военными перешел к Роузу.