Самым печальным событием за последние несколько недель моего пребывания на Фолклендах стала авиакатастрофа со смертельным исходом, в результате которой "Геркулес", пробиравшийся сквозь облака, столкнулся с вертолетом Королевских ВМС "Си Кинг" примерно в шестидесяти милях от берега. Пилоты "Геркулеса" вернули свой самолет на базу с оторванным от крыла куском длиной в десять футов - невероятный полет, но вертолет просто развалился на части, в результате чего погибли все четыре члена экипажа. Очевидно, произошло недопонимание или, по крайней мере, медленный обмен информацией между радарными станциями и пилотами; Королевские военно-морские силы провели расследование, чтобы выяснить, как произошла катастрофа, и в результате было внесено несколько изменений в процедуры.
Мой тур должен был закончиться 19 июля, но я начал прощаться почти за три недели до этого, и мои последние дни на островах растворились в череде написания отчетов, прощальных визитов и "отвальных", или прощальных вечеринок. Одним из первых было то, что я описал в своем дневнике как "самая трогательная отвальная" в офицерском собрании Лоокоут-Кэмп:
"Превосходный ужин, на который были специально доставлены цветы от "Брайз Нортон", и приглашены все наши лучшие друзья на острове. Клайв Эванс, глава моего штаба, произнес великолепную речь, и в довершение всего нам подарили оригинальную акварель с изображением морского котика работы Яна Стрейнджа. Я был очень тронут и не мог бы пожелать более трогательного и желанного подарка. Это очень красивое украшение, и мы будем дорожить им всю жизнь."
Ханты устроили 1 июля для Бриджит прощальный ужин, предоставив ей редкую привилегию самой выбирать гостей. Все присутствующие, за исключением троих, были островитянами, что говорит о том, как сильно мы полюбили Фолкленды и их народ. На следующий день Бриджит уехала домой, и ее провожали с шампанским в зале для особо важных персон сборного домика в Маунт-Плезанте.
На следующее утро, 3 июля, я присутствовал на своем последнем заседании Законодательного совета. Я приложил некоторые усилия, чтобы подготовить речь, в которой я предложил рассказать собранию о том, что унесу с собой домой впечатление о трех ключевых настроениях: надежде, без которой не было бы будущего; решимости преодолевать трудности и опробовать новые идеи; и уверенности в завтрашнем дне. Фолклендские острова. К сожалению, когда я начал говорить, неизбежность моего отъезда внезапно нахлынула на меня подобно волне: я внезапно осознал, как грустно мне было бы покидать этих островитян, которые заняли особое место в сердцах Бриджит и в моем сердце, и я был так потрясен, что не смог закончить то, что я пытался сказать.
Прощания продолжались до самого конца, завершившись званым обедом с Хантами, на котором Рекс произнес щедрую речь, и еще одной речью, произнесенной коммодором авиации Клайвом Эвансом, который стал моим начальником штаба, и его женой Терри. Там я в первый и последний раз за время своего тура надел смокинг. Сам день вылета был полон сюрпризов, не в последнюю очередь от наших кур, которые внезапно снесли два яйца, первые за три месяца (мы завещали их и продали теплицу моему преемнику, вице-маршалу авиации Кипу Кемболлу). От начальника Штаба обороны, генерала сэра Эдвина Брэмелла, поступило ошеломляющее поздравление, в котором он восхвалял мои усилия по поддержанию гармонии между гражданским и военным сообществами и говорил, что высокий моральный дух гарнизона был "источником вдохновения" для начальников Штаба48.
Когда я покидал штаб-квартиру, сотрудники штаба выстроились вдоль дороги и трижды прокричали "ура". В Доме правительства сотрудники подарили мне галстук с эмблемой Фолклендских островов образца 1982 года, и все советники, сотрудники и жены вышли помахать мне, когда мой вертолет взлетал в Маунт-Плезант. Пока мы летели вдоль побережья к новому аэродрому, на меня нахлынули тысячи воспоминаний, и на перроне, к своему изумлению, я увидел длинные ряды солдат, моряков, летчиков и строителей, выстроившихся вдоль пути к "Боингу-747". Меня сопровождали Кип Кемболл, а также лейтенант Саймон Мэсси, мой последний адъютант, который пришел из Королевского военно-морского флота, и горнист легкой пехоты, трубивший в горн, когда я поднимался по ступенькам; но эмоциональное напряжение было настолько велико, что я не мог ни с кем разговаривать. На верхней ступеньке я остановился, чтобы помахать; потом я оказался внутри, и кто-то сказал, что вся эта сцена кажется нереальной и совсем на меня не похожа.