В своей книге "Штормовое командование", личном отчете о войне в Персидском заливе, я подробно рассказывал о том, как я подал заявление и был назначен на должность командующего британскими вооруженными силами на Ближнем Востоке. Здесь достаточно сказать, что я отказался от всех других планов и после тщательных брифингов и личных приготовлений вечером 6 октября 1990 года вылетел в Эр-Рияд, чтобы принять самое серьезное испытание в моей жизни.
Глава 24. Война в Персидском заливе (1990 - 1991)
История кампании в Персидском заливе знакома большинству читателей. Для нас она началась как операция "Грэнби", для американцев - как операция "Щит пустыни". Первоначально целью Коалиции, которая начала действовать против вооруженных сил Ирака в сентябре 1990 года, было удержание Саддама Хусейна от дальнейшей агрессии. Затем постепенно, по прошествии нескольких недель, наша позиция сменилась с оборонительной на наступательную: от стремления сдержать иракцев мы перешли к цели вытеснить их из Кувейта, сначала угрозами, а затем и силой. К концу 1990 года наши разведывательные данные свидетельствовали о том, что Саддам располагал армией численностью в полмиллиона человек, укрепленной на позициях с бронетехникой и артиллерией в Кувейте и вдоль границы с Саудовской Аравией. Кроме того, мы ожидали, что он вполне может применить химическое и биологическое оружие, которое, как мы полагали, имелось в его арсенале. Поэтому наша стратегия заключалась в наращивании наших собственных сухопутных войск до уровня, который мы считали достаточным, прежде чем начать тотальную воздушную атаку, и не вступать в бой с иракскими войсками на земле до тех пор, пока авиация союзников не снизит их эффективность по крайней мере на пятьдесят процентов.
В конечном счете, эта стратегия оказалась весьма эффективной. После почти четырехмесячного противостояния и подготовки 17 января 1991 года в 03:00 по местному времени началась воздушная война. Это продолжалось безостановочно, днем и ночью, в течение следующих пяти недель, в течение которых военно-воздушные силы Саддама были выведены из строя или рассредоточены, его средства связи были серьезно повреждены, его командные центры разрушены, его биологические и химические заводы выведены из строя, его военно-морской флот уничтожен, а его солдаты в пустыне доведены до крайнего истощения непрерывными бомбардировками. Только тогда, в 04.00 24 февраля, мы начали наземную атаку. Бронетехника союзников прорвалась сквозь ослабленного врага с минимальным сопротивлением, и всего через сто часов война подошла к концу, а потери коалиции чудесным образом оказались незначительными.
Оглядываясь назад на шесть месяцев, которые стали кульминацией моей карьеры, я понимаю, что мне невероятно повезло оказаться в нужном месте в нужный момент: это была чистая удача, что в самом конце моей военной службы у меня появилась возможность применить на практике все навыки командования, которые я приобрел на протяжении многих лет это была, безусловно, самая масштабная операция, в которой я когда-либо принимал участие. Я также понимаю, что во время подготовки к войне моя роль была как дипломата, так и солдата: политические сложности операции союзников были таковы, что потребовались напряженные усилия, чтобы сплотить тридцать четыре страны Коалиции и дать им общую цель.
Прибыв в Эр-Рияд ранним утром 7 октября, я обнаружил, что временный командующий, вице-маршал авиации Сэнди Уилсон, начал с создания штаба на одном этаже современного офисного здания, остальная часть которого служила тыловой базой для морской пехоты США. Первые несколько дней я жил в пятизвездочном отеле "Шератон", но затем мой военный помощник капитан Марк Чэпмен снял двухэтажную виллу в одном из районов проживания экспатриантов в столице Саудовской Аравии, и она стала моим домом на время кампании. Ситуация была одновременно беспрецедентной и нервирующей. Мы находились в оживленном, ультрасовременном арабском городе с прекрасными новыми зданиями и оживленным движением, стремясь создать из воздуха огромные многонациональные силы, с помощью которой можно было бы дать отпор сумасшедшему преступнику, чья огромная армия окопалась вдоль границы всего в 200 милях к северу.