Как правило, по вечерам я возвращался в Эр-Рияд к "вечерней молитве" Нормана Шварцкопфа, а затем, после легкого ужина на нашей арендованной вилле, я начинал телефонные разговоры с Пэдди Хайном или Томом Кингом - ведь Эр-Рияд на три часа опережает Лондон, а 21:00 по местному времени в Англии равнялось 18:00, когда люди были свободны от офисного давления и могли подолгу разговаривать. Примерно к 23.00 я обычно засыпал на ногах, но заставлял себя написать несколько строк домой - практика, которой я придерживался на протяжении всей нашей супружеской жизни, главным образом для того, чтобы показать Бриджит, что я думаю о ней, и дать ей знать, что я жив и здоров. У писем было дополнительное преимущество - они содержали краткую информацию о событиях, которые в противном случае исчезли бы как в тумане.
Одним из главных бремени, с которым сталкивались старшие командиры западных контингентов, была необходимость поддерживать прессу и телевидение. На Фолклендах я увидел, как сильно средства массовой информации могут влиять на общественное мнение, хорошо это или плохо, и понял, что гораздо лучше иметь их на своей стороне, чем настраивать против себя, отказываясь сотрудничать. Это было еще более актуально в Персидском заливе, где мы могли использовать средства массовой информации как оружие, чтобы донести позитивный посыл, так что то, что мы делали, привлекало поддержку как политиков, так и представителей общественности по всему свободному миру. Поскольку журналисты и телевизионщики были оснащены новейшей спутниковой связью и могли мгновенно отправлять сообщения домой, казалось еще более важным, чтобы они сообщали о событиях честно и достоверно; поэтому я приложил некоторые усилия, чтобы привлечь внимание прессы, даже если это означало частые личные выступления на пресс-конференциях, что далось мне нелегко. Одной из постоянных трудностей было время проведения информационных брифингов: сроки проведения в Европе были на пять-восемь часов раньше, чем в Соединенных Штатах, так что угодить всем было невозможно. Саудовцам, привыкшим к жесткому государственному контролю, было трудно понять, почему мы должны уделять так много внимания средствам массовой информации, и присутствие почти 1500 иностранных журналистов в их стране заставляло их крайне нервничать. Когда начался обратный отсчет времени до войны, мы сами заняли более жесткую позицию и создали пять компактных групп репортеров СМИ (MRT), предоставив отдельным редакторам решать, кого включить в их состав.
В борьбе за поддержание боевого духа и информирование всех наших людей о происходящем у меня было два основных оружия. Одним из них была "Санди Таймс", газета, выходящая раз в две недели по моему инициативе, которая издавалась в Эр-Рияде и бесплатно распространялась среди всех военнослужащих. Другой была радиостанция, созданная Службой радиовещания британских вооруженных сил. Опять же, это была моя идея, и я настаивал на ней, несмотря на решительное сопротивление государственных служащих в Уайтхолле, которые утверждали, что не стоит тратить 750 000 фунтов стерлингов на оборудование, срок службы которого явно будет относительно коротким. Я был непреклонен в том, что у нас должна быть служба, которая развлекала бы наших солдат в ожидании начала боевых действий, о которой я мог бы говорить со всеми ними одновременно и которая боролась бы с иракской пропагандой. После борьбы, в которой Том Кинг поддержал меня, но в Уайтхолле проигнорировали его собственные инструкции, оборудование было одобрено и оказалось весьма успешным. У меня были похожие сражения за обеспечение бесплатного снабжения "синенькими" конвертами - на мой взгляд, жизненно важные для поддержания морального духа. Мы также установили телефоны в передовых пунктах, чтобы у людей была возможность время от времени разговаривать со своими женами и семьями.