Новость о том, что команда готова к путешествию, вызвала восторженный отклик со стороны военных атташе, которые просили о визитах, и когда шоу отправилось в путь, оно охватило тридцать шесть стран за девять месяцев, проведя по три-четыре презентации в каждой стране. Таким образом, это был ошеломляющий успех, и он принес Британии много пользы, распространив точную версию того, что произошло во время войны, обеспечив тем самым широкое признание нашего значительного вклада.
В Великобритании спрос на ораторов был неослабевающим, как на официальных, так и на неофициальных мероприятиях. Мне самому приходилось отклонять большинство приглашений из-за их огромного количества, но я заставлял себя выступать так часто, как только мог, чаще всего шесть раз в неделю. Я неохотно взялся за эту новую роль, но вскоре понял, что все мои слушатели - добровольные слушатели, а не навязанные, и что мой рассказ о войне, хотя и казался мне все более заезженным и повторяющимся, на каждой новой встрече звучал свежо и из первых рук. Для относительно неформальных выступлений, после обедов и так далее, я использовал заметки, написанные на карточках, в качестве подсказок, из которых я мог импровизировать, но для более официальных презентаций я полагался на наглядные пособия, подготовленные моей командой, и строго придерживался напечатанного текста. Одна из крупнейших подобных презентаций, которую Джон Чаппл попросил нас провести для высокопоставленных служащих и офицеров в отставке, состоялась в Куин Элизабет-холле, недалеко от здания парламента, и на ней присутствовало более тысячи человек, включая герцога Эдинбургского и бывшего короля Греции Константина.
Для поездок на Ближний Восток мне снова был предоставлен реактивный самолет HS125, и это значительно повысило эффективность моих поездок. Это было не только уместно, чтобы представитель британского правительства путешествовал в определенном стиле: моя способность составлять свой собственный график означала, что я мог сохранять гибкость своей программы и корректировать ее с максимальной выгодой. Более того, тот факт, что там, как правило, было одно или два свободных места, означал, что Бриджит иногда могла сопровождать меня: на протяжении всего срока моей службы она жаловалась на то, что ей очень редко удавалось выбраться из армии, и ее постоянно оставляли позади. Теперь она посещала страны, которых никогда не видела, но о которых слышала от меня бесконечные рассказы. Она нашла наш визит в Кувейт особенно запоминающимся: благодарность и гостеприимство местных жителей не знали границ, но атмосфера запустения витала над разрушенным городом, а желтые флаги развевались, напоминая всем о пропавших без вести и погибших.
Агрессия Саддама привела страны Персидского залива в замешательство. Теперь они в срочном порядке пересматривали свою систему обороны, все еще ожидая помощи от Запада, и особенно от своего старого друга, Великобритании. Мы, со своей стороны, хотели поддерживать тесный контакт с мнением арабов и присоединиться к дискуссии о будущей обороне региона. В частности, мы хотели, чтобы арабские страны предприняли эффективные совместные шаги для самозащиты, поскольку мы должны были дать им понять, что Британия, возможно, никогда больше не придет им на помощь в масштабах 1990 года. Пересмотр вариантов действий в области обороны уже повлиял на наши силы, и в будущем у нас не будет военных ресурсов, как в прошлом. Поездки были запланированы Ником Саутуордом совместно с британскими послами на местах. Я старался заезжать в три-четыре страны в каждой поездке и проводить в каждой по три-четыре дня. Это требовало напряженного графика, но с HS125 и квалифицированной командой поддержки это было возможно.
Для меня было не только долгом, но и удовольствием снова посетить правителей, которых я знал, но в более спокойной обстановке, чем когда я видел их в последний раз. По всему Персидскому заливу меня принимали с огромной теплотой. Я также впервые побывал в Катаре, где встретился с правителем и наследным принцем. Правители Саудовской Аравии, Кувейта, Катара и Бахрейна удостоили меня высоких наград, хотя я знал, что на самом деле эти медали выражали благодарность британскому правительству и вооруженным силам за их вклад в войну, а не мне лично. Я обнаружил, что все доверяют британцам и тому, как мы ведем дела, и что лидеры Бахрейна, шейх Иса и наследный принц Хамад, были особенно заинтересованы в развитии давних отношений своей страны с Великобританией.
В стране разгорелись ожесточенные споры о месте проведения национальной панихиды по британским жертвам войны. В конце концов выбор пал на собор Святого Мунго в Глазго, который был предпочтен Шотландии из-за того, что большая часть британского контингента прибыла с севера. Я считаю, что это решение было правильным; проблема заключалась в том, что в соборе было ограниченное пространство, и не было предусмотрено переполнение (даже шатер был бы лучше, чем ничего). В результате среди всех политиков и высокопоставленных лиц можно было найти только ближайших родственников погибших, а также очень ограниченный выбор других военнослужащих. Как и сотням других жен, Бриджит пришлось остаться дома и наблюдать за происходящим по телевизору.