«Вожди партии должны сливаться воедино с рядовыми членами партии, коммунистическая партия должна сливаться воедино с широкими народными массами».
Судя по нынешнему генеральному секретарю ЦК КПК Ху Цзиньтао и премьеру Госсовета КНР Вэнь Цзябао, они действительно придают большое значение своим собственным поступкам и манере поведения. Им необходимо быть ближе к народу, и они стараются быть ближе к народу. Это делается, в частности, потому, что во времена Мао Цзэдуна и позднее, за исключением периода, когда партией руководили Ху Яобан и Чжао Цзыян, высшие руководители не были в достаточной степени близки к народу. А оценка стиля работы партии начинается во многих случаях именно с оценки людьми того, как ведет себя лидер партии.
«Ленин лично установил правила работы советских учреждений: „В каждом советском учреждении должно быть вывешено объявление с указанием дней и часов приема посетителей; приемные должны быть устроены так, чтобы люди могли свободно входить в них и выходить из них; ни в коем случае не следует вводить никакую пропускную систему“».
«Сам Ленин именно так и поступал».
«Дело в том, что Ленин знал, что если у партии не будет полной и чистосердечной поддержки со стороны народных масс, „тогда большевикам не продержаться у власти не то, что два с половиной года, но даже и два с половиной месяца“».
Современные руководители КПК напоминают о поведении Ленина потому, что исходят из необходимости убедить всех членов партии в чрезвычайной серьезности положения. И в том, что каждый член партии, а не только ее лидеры, должен вести себя так, чтобы беспартийные считали его «своим», а не говорили о себе, о простых людях, «мы», а о партийных функционерах – «они», ведь именно это характерно сегодня для взаимоотношений между людьми в КНР.
Ведь за годы реформ, особенно экономических, в ходе «погони за тем, чтобы разбогатеть раньше других», чем занимались очень многие в КПК, манера поведения членов партии, особенно тех из них, кто обладает властными полномочиями, стала вызывать сильную неприязнь к ним со стороны простых людей.
«Сталин. Это имя символизировало стальную волю и силу, обладало громадной притягательной силой. Вместе с соратниками, членами партии и народом, в опоре на общий разум и силу, Сталин осуществил высокими темпами социалистическую индустриализацию отсталой, аграрной страны и одержал великую победу в Отечественной войне».
«В сердцах членов Коммунистической партии и советского народа Сталин – это огненно-красное знамя. Люди не забыли о том, как во время Отечественной войны он послал своего любимого сына Якова на фронт, на окутанный огнем и дымом войны передний край. В июле 1941 г. Яков в ходе боев попал в плен, и Гитлер предложил обменять его на германского генерала Паулюса. Но Сталин ответил: „Я не меняю солдата на генерала“.
В результате Яков погиб в немецко-фашистском концентрационном лагере».
На примере деятельности Ленина и Сталина современные китайские пропагандисты стремятся убеждать зрителей в том, что вожди коммунистических партий (подразумевается – и в России, и в Китае) были одержимы верными идеями и руководствовались правильным политическим курсом – сначала революция, а затем создание мощного государства. А индустриализация, в современном понимании – модернизация промышленности и всего народного хозяйства – залог победы в вероятных грядущих схватках с противниками, возможно даже военными врагами.
Авторы по-своему интерпретируют и то, что произошло со старшим сыном Сталина Яковом во время Великой Отечественной войны. Нельзя исключить, что для китайских зрителей – это прежде всего прозрачный намек на Мао Цзэдуна и на то, что произошло с его сыном Мао Аньином во время Корейской войны. Вероятно, зрителям напоминают, что Мао Цзэдун, как и Сталин, отправил сына на войну, где Мао Аньин погиб при бомбардировке штаба генерала Пэн Дэхуая американской авиацией.
«И во время войны, и в мирное время Сталин всегда в личной жизни, в быту был очень скромен. После его кончины обнаружили, что у него в шкафу были всего два маршальских мундира и два штатских костюма. Причем один из них был в спешке сшит по настоянию товарищей перед тем как к Сталину приезжал с визитом Мао Цзэдун. А на маршальском мундире Сталина были заплатки.
Обычно он носил еще со времен Октябрьской революции и вплоть до своей кончины куртку старого покроя – френч… После кончины Сталина было также обнаружено, что у него накопилось всего лишь 900 рублей (по тем временам – это зарплата квалифицированного рабочего за полмесяца)».
Китайским зрителям, особенно членам партии, совершенно ясно, что здесь демонстрируется одинаковое отношение Сталина и Мао Цзэдуна к быту, к предметам роскоши. И в то же время, это намек на недостойное поведение некоторых высокопоставленных разложившихся функционеров КПК в настоящее время.
«Перелистывая труды Сталина, можно прочитать, что в своих речах и статьях он многократно обращался к древнегреческому мифу об Антее».
«Сравнение, которое приводил Сталин, говорит нам о том, что Коммунистическая партия подобна Антею, а народные массы – это и есть сама мать-земля».
Для современной КПК сегодня чрезвычайно важным является вопрос о взаимоотношениях партии и народа, а внутри партии – о взаимоотношениях функционеров и рядовых членов партии. То, что в пояснительном тексте этого фильма говорится об «Антее», нацелено на пропаганду мысли о крайней необходимости восстановления и укрепления тесных связей партии с массами. В противном случае партия может остаться без поддержки народа и погибнет. Именно так сегодня ставится вопрос современными руководителями КПК.
«В эпоху Хрущева теория была оторвана от практики, кадровые работники были оторваны от масс, и такой дух бюрократизма с каждым днем все больше распространялся внутри партии… никто не занимался реальным делом, все они взаимно прославляли один другого…
За все это Хрущев, сосредоточивший в своих руках высшую власть, занимавший пост Первого секретаря ЦК и председателя Совета Министров СССР, несет ответственность, от которой ему никуда не уйти».
«Хрущев критиковал суеверия, слепую веру в личность Сталина. Однако он сам поощрял людей, чтобы они верили в него самого. Хрущев возносился все выше и выше, занимался самоуправством… творил все, что заблагорассудилось… При нем разрешалось лишь славословить и не дозволялось критиковать, он не желал и слушать голосá, исходившие от масс внутри и вне партии. И тем более он не воспринимал недовольства и критики в свой адрес, которая раздавалась и в партии. и вне ее».
Все эти пассажи напоминают членам компартии Китая о том, какая манера поведения считается недопустимой современными руководителями партии. Такие «болезни», как отрыв теории от практики, отрыв кадровых работников от масс, бюрократизм, ситуация, при которой никто не занимается реальным делом и все взаимно прославляют друг друга, конечно же, присущи и многим функционерам КПК. И нынешние руководители партии подчеркивают, что важно слушать голоса масс внутри и вне партии, прислушиваться к критическим замечаниям и к недовольству простых людей работой партии.
«14 октября 1964 г. на заседании Президиума ЦК КПСС Хрущев, которого снимали с руководящих постов, выступил с последней политической речью. Он, плача, говорил: „Вы, все здесь сидящие, никогда открыто и честно не указывали на то, что у меня есть какие бы то ни было недостатки и ошибки. А всегда только вторили мне, выражали поддержку всем моим предложениям. Вам не хватало принципиальности и смелости“.
Эти слова Хрущева правдиво отражали серьезные проблемы, которые в то время были присущи стилю работы в КПСС».
Представляется, что и эта сцена призвана побуждать членов КПК открыто высказывать критические замечания, изменять привычней стиль поведения, когда находящиеся на своих высоких постах функционеры слышат только «гул одобрения», только славословия в свой адрес. Очевидно, что и этот «недуг» присущ современной КПК.