— Смотришь так, будто призрака увидела.
«Лучше бы я увидела призрака» — хотело было ответить я.
Он смеется и берет меня за руку, а я пытаюсь понять, куда подевался мой скованный мальчик, который не мог произнести три заветных слова без запинки. Он отпускает меня, когда мы подходим к очереди за билетами в парк развлечений, который полностью располагался на пирсе. Я в это время отряхиваю песок с пяток и обуваю свои босоножки. По обычаю, мы берем список аттракционов у входа и, закрыв глаза, тыкаем пальцем наугад в листок и оба попадаем на колесо обозрения.
— Прежде чем мы пойдем осматривать наш скромный клочок земли, мы должны кое-что сделать, помнишь?
— Конечно, — он с серьёзным видом кивает мне и снова приобретает свой невзрачный и, казалось бы, нахальный вид. Кое-что в нем все же осталось и то хорошо.
Мы подбегаем к фотобудке. Прелесть этого автомата в том, что он открытый, а фоном всегда служило море. Мы встаем в позу, приобнимая друг друга, а после просто дурачимся на камеру. Давно я не чувствовала эту безмятежную атмосферу, лишь с ним я могла почувствовать эту легкость во всем и не чувствовать никакой скованности. Все лето я словно не жила, а попросту существовала, дни летели один за другим, ничем друг от друга не отличаясь...
Мы сделали круг на колесе и снова пустились вслепую прыгать по случайно выбранным аттракционам. Это всегда было нашим любимым развлечением. И времяпровождение никогда не менялось: фотографии, выбранные наугад аттракционы, встреча заката на пляже и так снова и снова. Каждый важный, по нашему мнению, день, здесь начинался и заканчивался.
Начинало смеркаться. Забив себе голову неожиданной переменой Стива, я совсем забыла о сюрпризе, который он мне обещал. Мы остановились у ларька сладкой ватой.
— Что насчет сюрприза?
— А я-то думал, ты забыла, — уголок его губ приподнялся. — Сейчас самое время.
Он разворачивается с двумя пушистыми сладостями и протягивает мне мою палочку. Мое любимое лакомство. Я отрываю воздушный кусочек и запускаю себе в рот, чувство, будто в тебе растворяются розовые облака.
— Подержи-ка, — он передает мне свою вату и начинает копаться в своем рюкзаке, выуживая оттуда коробку небольшого размера, завернутую в цветную бумагу. Любопытство снова загорается у меня в груди. Он разворачивает ее, и в ту же секунду я не верю своим глазам. Самый настоящий полароид! Номер один в списке желаний, как он узнал? Он достает его, и не успеваю я сообразить, что к чему, моргаю от яркой вспышки. Он хватает фотографию и, потрусив ее в воздухе, смотрит. Я замечаю, как он широко улыбается, и тут же оказываюсь возле него. Я выхватываю фотографию с его рук. Две палочки сладкой ваты прикрывают мое лицо, но это не мешает рассмотреть блеск в моих глазах. На фоне меня море, а на горизонте небо разлилось самыми невообразимыми красками заката.
— Ещё! — загораюсь я.
Мы делаем самые разнообразные фотографии, пока их не насобиралось штук двадцать. Я кладу фотографии в коробку вместе с маленьких фотоаппаратом. Засунув в себе сумку, я внезапно кидаюсь ему на шею, крепко сжимая его.
— Спасибо, — говорю я и снова утопаю в его объятиях. К этому можно и привыкнуть. Я блаженно улыбаюсь, но все же чувствую некий дискомфорт от непривычности. Он выпускает меня, и мы решаем выбрать последний аттракцион, в этот раз очередь Стива.
— О нет, Стив, ты выбрал самый страшный аттракцион! — натянуто рассмеялась я, дожидаясь его реакции. Настоящий Стив ни за что не пойдет на этот аттракцион, а иначе у меня возникнут сомнения, что со мной сейчас лишь его копия или двойник, но точно не мой лучший друг, которого я знаю, как свои пять пальцев.