- Твой хозяин даже не потрудился сказать тебе, к кому отправляет с посольством? - раздался насмешливый голос Макалаурэ.
- Как я уже говорил, у меня нет хозяина, принц Макалаурэ, и я не являюсь ничьим подданным. - Незнакомый голос был спокойным и, пожалуй, даже мелодичным. - Что касается камней, Тано Мелькору они совершенно не нужны, и он как раз собирался вернуть их твоему царственному брату, но… К сожалению, не смог по не зависящим от Тано обстоятельствам.
- Что ж, если они не нужны ему, с тем большей радостью он вернет принадлежащее нам. Но прежде всего - вернуть нашего брата, - снова Макалаурэ.
Пару секунд в шатре молчали. Потом посланник ответил:
- Король нолдор не вещь, чтобы его можно было вернуть, принц. Но Тано безусловно собирался отпустить пленного и уже предложил ему свободу - как раз перед моим отъездом.
- И на каких же условиях? - спросил Макалаурэ.
- Я бы не называл это условиями. Нас интересует мир, ничего более нам не нужно.
- Мир с тем, кто убил нашего отца и нашего деда?! - оказывается, Карнистиро тоже был в шатре, просто молчал до сих пор. А сейчас не сдержался.
Странно, что близнецы молчат, только тени дёрнулись.
Посланник на выкрик не ответил, и заговорил снова Макалаурэ:
- Мир. Ты говоришь о мире, но никак не объясняешь, что имеешь в виду под этим. Хватит красивых слов. Говори ясно, что вам нужно.
- Ты напрасно ищешь в моих словах скрытый смысл, принц Макалаурэ. Я уже сказал, что нам нужно. - Посланник говорил по-прежнему доброжелательно. - Нам нужен именно мир - чтобы на нас перестали нападать, чтобы нас перестали ненавидеть. Чтобы наши народы могли сосуществовать - я не говорю дружить, ибо для этого должны пройти многие годы, - не проливая крови друг друга.
- Равно как и я сказал, что нам надо, - опять Макалаурэ. - Возвращения Майтимо с сильмарилами. А затем все переговоры. Ты говоришь о прекращении ненависти, о прекращении войны. Но не мы первыми пролили кровь, не мы погубили Древа, не мы вызвали из небытия отвратительных тварей.
Тьелпэ начало казаться, что разговор пошёл по второму кругу. А затем и по третьему. Макалаурэ требовал вернуть камни и отпустить Майтимо, посланник твердил, что короля нолдор никто не удерживает, и стоит ему согласиться на мир с Моринготто, как его отпустят. В чём при этом состоит цель визита посланника в лагерь, не понимал ни Тьелпэ, ни, кажется, Макалаурэ.
Внимательно следить за таким разговором было сложно, и следующие несколько реплик Тьелпэ пропустил мимо ушей, разглядывая, как ветер рвёт облака, и в прорехи то здесь, то там проглядывают звёзды. Пока его не вывел из задумчивости возмущённый голос Тэльво. Видимо, переговоры вновь зашли в тупик.
- Тебе объяснить, за что мы ненавидим убийцу Феанаро и Финвэ? Или ты приехал оскорблять валар и сравнивать нас с тварями Моринготто? И у тебя ещё хватает наглости рассуждать о чести! Да что тут вообще разговаривать!
В какой-то момент Тьелпэ показалось, что Тэльво и вовсе кинется в драку: так резко его тень прыгнула в сторону и увеличилась, сжимая, кажется, кулаки. Но остановилась.
- Оскорблять валар… - в голосе посланника сквозил сарказм. Неудивительно, что близнецы сорвались. - Да, принц Тельофинвэ, объясни, за что вы ненавидите того, о ком ничего не знаете. Или может быть, тебе что-нибудь говорит название Лаан-Гелломе? И, кстати, объясни заодно, что ты знаешь о том, чьё имя носишь - и истории собственного дома?
Тьелпэ тоже было интересно послушать про историю дома и загадочный Лаан-Гелломе, но тут голоса послышались с другой стороны. Нинкветинко спрашивал про него у Луиннаро, так что он не стал дожидаться, пока его найдут. С сожалением ушёл от шатра, обогнул соседний и вышел к ним. Луиннаро заметил его первым и указал движением головы. Нинкветинко обернулся:
- Лорд Тьелперинкваро, я тебя как раз ищу.
- Да, что такое? - подходя.
- Когда возвращается лорд Куруфинвэ?
- Я точно не знаю. Он срочно нужен?
- Нет, но я думал… - Верный отца неопределённо кивнул на шатёр. - Тут посланник Моринготто.
- Я сообщу ему.
- Надеюсь, с ними всё в порядке.
Тьелпэ кивнул. Ему хотелось дослушать разговор, чтобы потом было, что сообщать.
- Хорошо, - верный отца поклонился и, наконец, ушёл.
Когда Тьелпэ так же кружным путём вернулся к шатру, историю там больше не обсуждали.
- …и если ты принц, решишь поступить, как эти кровавые преступники валар, - говорил посланник, - то и относиться мы к вам будем не как к братьям по крови, которыми мы фактически являемся, а как к ним. По моему настоянию Тано поклялся, что не позволит использовать меня в качестве заложника - как бы ему ни была дорога моя жизнь. Мы не собираемся причинять твоему брату вреда, но если через восемь дней я не вернусь в Аст-Ахе, утром девятого король нолдор будет казнён, а камни уничтожены!
- Я не слышал ничего, что можно назвать переговорами. - Голос Макалаурэ был усталым. - Два дня, говоришь? Прекрасно, у тебя есть время составить ясные требования, что твоему Тано нужно непосредственно от нас. Пока что я слышал только расплывчатые угрозы и сообщения о переговорах с Майтимо. Амбаруссар, помогите Карнистиро устроить нашего… гостя.
Внутри шатра раздался шорох, потом Карнистиро сказал: “Идём!”
Из чего Тьелпэ сделал вывод, что прямо сейчас переговоров больше не будет, и пошёл обратно к кузнице, на ходу формулируя новости как можно короче и чётче, чтобы свести осанвэ к минимуму.
***
Куруфинвэ поднялся на холм и остановил коня. Камни и жухлая трава под копытами только успели просохнуть, а воздух уже снова пах дождем… В Форменосе они привыкли к холодной погоде - возможно, что к лучшему. Здесь погода похожая, только сезоны меняются поразительно быстро.
И постоянная ночь. С тех пор, как погибли Древа, и здесь, и в Амане светят только звёзды. Неужели, теперь так будет всегда? Разве может всё живое существовать без света Лаурелина? Как ни привыкай к холоду, но если вечная ночь сменится вечной зимой, к этому привыкнуть будет сложно.
Стояла удивительная тишина, только ветер трепал полы плаща, да переступавшие с ноги на ноги лошади приминали сухой стелющийся кустарник. Сквозь тучи то там, то здесь просвечивали звёзды, и угадывались очертания застывшей на самом севере Валакирки и, чуть правее - Вильварина, указывавшего путь к хребту Эред-Ветрин и дальше, через равнины Ард-Гален к самому Ангамандо. Куруфинвэ невольно поёжился, поправил плащ. Дважды нолдор уже пересекали эти горы, и в первый раз это стоило жизни Феанаро, а во второй - свободы Нэльо. Хватит. Больше так быть не должно.
Позади прошуршал камешек, скатываясь по склону. Куруфинвэ обернулся. Тьелкормо всё ещё поднимался, выбирая дорогу поровнее. С каких пор он осторожничает? Раньше бы полез напролом, наперегонки с Хуаном. Если даже Турко поддался всеобщему унынию… С этим надо что-то делать. Кто-то должен повести нолдор за собой. Не Кано же, в самом деле.
- Ну где ты там? Езжай вперёд, показывай дорогу. И так уже второй день катаемся.
“Днями” время продолжали мерить, скорей, по привычке, ориентируясь на движение звёзд.
Тьелкормо хмыкнул, обгоняя.
- Сам виноват, надо было на первое же место соглашаться.
- Вот сам бы и строил крепость на болоте, - беззлобно отмахнулся Куруфинвэ. Язвительный Турко ему нравился гораздо больше, чем унылый. Тронул коня, пристраиваясь рядом. Какое-то время оба ехали молча, потом Тьелкормо спросил:
- Как тебе королевский тон нашего дорогого брата?
Губы Куруфинвэ тронула лёгкая улыбка.
- Он очень старается. Делает то, что должен. И не его вина, что многое ему просто не под силу. Будь всё… Будь всё правильно, Кано никогда бы не пришлось надевать венец.
- Не будь он старшим, я бы и пальцем не пошевельнул. Откуда у него это вообще? Он же только и сочинял свои песенки…
- Я уверен, он бы и сейчас с радостью занялся тем же самым. - Куруфинвэ усмехнулся. - Но слишком много думает о долге. Он вряд ли признает, что бремя лидерства ему не по плечу, но это и не нужно. Думаю, Кано будет только рад, если мы… поможем ему со всеми этими заботами, не утомляя излишними деталями.