- Дело в том, что говорящие так подменяют понятия, ибо в том учении, где говорится о равновесии, вообще нет ни слова о добре и зле!
- Что же тогда понимается под равновесием?
- Очень просто, - усмехнулся Садор. - Например, в человеке есть различные устремления, таланты, привычки. Когда все это правильно сочетается, человек живет счастливо. А когда появляется одна необузданная страсть, человек начинает разрушать и себя, и жизнь окружающих, и все это плохо кончается, в том числе и для него. Или, скажем, жизнь в лесу. Волки едят зайцев, зайцы едят кору деревьев. Если убрать волков, - например, истребят охотники - зайцы расплодятся и съедят всю листву, и лес погибнет. Правильнее даже было бы равновесие называть упорядоченностью, когда у всего есть свое место, и никто не выходит за рамки, ему отведенные. Плесень в сыре весьма вкусна и полезна, а вот в углу дома или на хлебе - уже нет.
- То есть, можно сказать, что равновесие - это и есть добро, а нарушение его - и есть зло?
- На привычном нам языке - пожалуй, что так, - кивнул Садор. - И сам понимаешь, что в этом случае равновесие добра и зла есть просто бессмысленный набор слов. Правда, равновесие совсем нарушить невозможно, оно само по себе восстанавливается, когда все его нарушители погибнут, истребив друг друга. Другое дело, что такой исход не всех устраивает.
- Но почему, если равновесие - это хорошо, его пытаются нарушить?
- Тому есть разные причины, - весомо ответил Садор. - Накпример, появление нового всегда приводит к нарушению равновесия. Поэтому прежде, чем новое найдет свое место, происходят войны и преступления, насилие и жестокость. Но потом все равно все упорядочивается.
Садор глянул в высокое окно, проделанное почти под самой крышей для определения времени по звездам. Яркая звезда как раз появилась в окне.
- О-о, мне пора, - встал Садор из-за стола. - Засиделся я у тебя. Вкусно готовишь!
Мирко поклонился:
- Я рад, что тебе понравилось. Мы еще, надеюсь, увидимся?
- Непременно, - кивнул Садор, выскальзывая за дверь.
Наутро Мирко предстояла нелегкая обязанность. Доран обещал, что сегодня придворный врач осмотрит Лию и вынесет свой вердикт, и надо было подготовить родителей Лии к визиту врача.
Со времени начала своего ученичества у Граста Мирко бывал в доме Радимов едва ли не чаще, чем у себя. Отец Лии, коренной севин, один из городских старейшин Велимир, происходил из древнейшего севинского рода Радимов, чьи корни уходят к незапамятным временам Предначальной эпохи, когда небольшое племя Радимов высадилось на земле Яродрема. Это уже потом из него вышли многочисленные ныне племена, в том числе и племя севинов, а тогда, тысячелетия назад, было всего несколько семей под началом Радима, приходящегося отцу Лии дальним, но прямым предком.
Мать Лии была сьорлингского рода, дочь купца. Таким образом, в жилах Лии текла кровь обоих народов, населяющих Яродрем, и потому Лия представляла собой истинного жителя этой земли, соединяющая оба ее начала.
Несмотря на несчастье с их дочерью, родители Лии вовсе не упали духом. Перепробовав все средства, чтобы вернуть Лие здоровье, (правда, придворного врача им еще не присылали), они смирились, решив, что, видно, судьба у них такая - ухаживать за дочерью, находящейся в беспамятстве, - и что Лие суждено находиться в беспамятстве, пока не случится что-то - кто знает, что? Мирко они всегда были рады, и ему нравилось бывать у них.
Странной была болезнь у Лии. Она едва дышала, не выходя из забытья, проглатывала несколько капель настоек, которыми поила ее мать, почти не шевелилась, но при этом в лице ее не появлялось ни бледности, ни теней под глазами, и, по свидетельству матери, пролежней на теле тоже не было.
Велимир с утра был не в лучшем настроении.
- Найдите хоть одного севина, поднявшегося выше торговца - члена городского совета! - шумел он, когда вошел Мирко. - Нет, не найдете - все, что только можно, заняли они!
- Ну, что ты, успокойся, - уговаривала его жена. - Разве мы плохо живем?
- Пока - нет; но кто знает? Оттар приехал набирать армию, и если сьорлингов зовут добровольцами, то севинов погонят силой. А тогда никто не скажет, кто из нас вынужден будет сложить голову на чужбине за дело, до которого ему как до Северных островов! Вот, и Мирко может попасть. Или ты, Мирко, наверное, не против был бы поучаствовать в боях?
- Лучше в качестве полководца, чем простого воина, - усмехнулся Мирко. - Я говорил с Дораном, Хранителем дворца, и он обещал сегодня прислать придворного врача, чтобы он осмотрел Лию.
- Придворного врача? - удивилась мать Лии. - Так высоко мы не забирались.
- Да зачем это? - нахмурился Велимир. - Все равно ничего не скажет, а мы только будем зря надеяться.
- Ну, откуда ты знаешь? - напустилась жена. - Вдруг что-то он сделает, как-никак, осматривает самого дана Коворна и его дочь...
Однако, долгий осмотр, который врач - пожилой седовласый сьорлинг в длинном сером наряде - проводил, многозначительно покачивая головой, действительно ничего не дал.
- М-да... - врач поднялся от кровати. - Очень странный случай. Я встречался с подобными, но там... М-да...
- И что же нам делать? - спросила мать.
- А что и раньше, - ответил врач. - Настоечки подавайте. Что вы даете? Да, это для бодрости хорошо. Думаю, раз она до сих пор жива, то ее внутренние силы сумеют одолеть болезнь. Хотя, хорошо бы, им кто-нибудь помог.
- Но как? - воскликнул Велимир.
- Не знаю, не знаю. Я посмотрю, подумаю. Но все равно, благодарю за такую возможность - познакомиться с этой болезнью. Извините за беспокойство.