— Скажите пожалуйста, — съязвил на это Бондаренко.
— Да без нее все наши антенны бы уже застопорились!.. А телевизионная идея инженера Голованевского, одобренная штабом корпуса? А наша высотная приставка, которую с Червовым конструируем? Что, прикажете закрыть эти работы?!
— Прикажу! Временно…
Так старшина Веденеев снова оказался в старших операторах «Редута», крутящего антенну на крыше бывшего института. Поднимаясь на него, не раз приходилось останавливаться, ложиться прямо на лестничные плиты, чтобы отдышаться. Осинин направил его сюда не только засекать и распознавать на экране импульсы от вражеских целей. Он должен был еще и помогать телевизионщикам в осуществлении смелого для того времени эксперимента по передаче отраженного сигнала с радиоулавливателя самолетов непосредственно на командный пункт корпуса ПВО. (Эти работы комбату приостановить не удалось: вмешался полковник Соловьев. В случае успеха эксперимента потери времени, затрачиваемые «редутчиками» на донесения о налетах, практически сводились к нулю. А это в условиях блокады было очень важно.)
Идея принадлежала помощнику начальника «Редута-5» по технической части сержанту Голованевскому, который всерьез начал заниматься телевидением еще до войны, заведуя лабораторией в НИИ-9. Ему первому пришла мысль создать такую систему информации, чтобы картинка, которая развертывалась на экране «Редута», тут же отображалась на главном посту и командных пунктах активных средств ПВО, причем в круговом изображении воздушного пространства.
— Вся обстановка будет перед глазами. Не нужно тратить время даже на счисление всевозможных вариантов и воображать, что происходит в воздухе, над чей постоянно колдуют старшие операторы, — доказывал он Осинину.
Инженер батальона тоже загорелся идеей. Благо начала функционировать радиомастерская, и он дал добро попробовать провести несколько опытов. Окрыленный Голованевский тут же устроил лабораторию в верхнем этаже здания, на котором стояла «Пятерка» и где беспрепятственно разгуливал бродяга-ветер, затащил в нее аппаратуру, оставшуюся после ликвидированного НИИ телевидения.
Чудом пробил и с трудом перевез он телевизионную испытательную установку «КИТУ» с завода «Радист», она там бездействовала. Голованевский только посмеивался при этом: «Я еще до войны примечал, где что плохо лежит».
Однажды он, настраивая свой телевизор, стал свидетелем совершенно неожиданного явления, взволновавшего не только его. Голованевский увидел на экране четкое изображение какого-то хроникального фильма о военных действиях в Африке! Наведенные в городе справки показали, что никто, кроме него, в блокадном Ленинграде телевидением не занимается. Выходит, он поймал прием телевизионной передачи. Дальний прием, причем в ультракоротковолновом диапазоне, по всей вероятности, из Англии! (Она ведь ведет боевые действия в Северной Африке.) Тогда это — научное открытие: какой-либо теоретической возможности дальнего приема телесигналов в УКВ-диапазоне и фактов такого приема в СССР, как он знал, не было. Голованевский тут же составил докладную записку, в которой указал открывающиеся новые возможности использования телевидения, в частности в радиообнаружении самолетов. После этого его идеей очень заинтересовалось корпусное начальство, которое открыло для исследований «зеленую улицу», выделило помощников. Однако вся ответственность за успех дела ложилась на батальон и в первую очередь на его командование.
Все это Веденеев хорошо знал, ибо радиомастерская, в которой он находился после сборки двух «Редутов», выполнила не один заказ телевизионщиков. И сейчас, отдежурив у осциллографического отметчика станции положенные ему четыре часа, Николай спешил в лабораторию Голованевского, где корпел без сна и отдыха над пайкой схем, вдыхая канифольную гарь. Такой распорядок выматывал его основательно.
Весь март немцы вели настойчивую авиаразведку районов Ленинграда, и с наибольшей активностью действовала их авиация на Ладоге. Но если подступы к Дороге жизни надежно прикрывали три «Редута», по донесениям которых стервятников вовремя встречали и отгоняли наши истребители и зенитчики, то разведывательные полеты одиночных самолетов обнаружить было трудно. Хотя остальные «Редуты» их появление засекали на довольно большом удалении от города, пытались навести на «рамы» «ястребки». «Рамы», как правило, проскакивали через заслоны. Причина: радиоулавливатели не могли дать исчерпывающих сведений о высоте полета целей, а знания только квадрата, где находятся вражеские самолеты, нашим летчикам было недостаточно. К тому же пока они выходили на заданный курс, цели неожиданно его меняли. А пока «Редуты» сообщали новые координаты целей и очередные команды доходили до истребителей, «рамы» успевали ускользнуть, уйти восвояси.