_____________________________________________________
Приходи. Нужно поговорить. Это срочно.
Виктор.
Это не ловушка!
______________________________________________________
— Ясно. — вернул я Хаку записку. — Подожди здесь пару минут, мне нужно взять аптечку. Я тоже ирьенин, пусть и начинающий. Обещаю, что только за аптечкой и приду один.
Хаку моргнул и обалдело кивнул. Я трусцой добежал до дома, заметил шепчущегося с Саске Наруто, взял аптечку и заодно прихватил свиток с запечатанными аптечками дождевиков.
— Ирука? Ты куда?
— Я уйду на несколько часов. — запихнул все в сумку. — Буду… Эм… Поставь клонов в периметр. Я постараюсь вернуться быстро.
Поглядев на небольшой свиток, в который были запечатаны аптечки дождевиков, я подумал:
Как знал что пригодятся
— Хай. — кивнул обеспокоенно Наруто. — Возвращайся поскорей… И будь осторожней, Ирука.
Улыбнувшись, кивнул в ответ и добавил:
— Обязательно буду.
Когда я вернулся на полянку, Юкки явно испытал облегчение и вместе с тем удивление.
— Время дорого. Так что побежали, будешь указывать дорогу. — сказал я Хаку.
— Хай. — похлопав глазами, неуверенно кивнул парень и повернувшись ко мне боком сорвался с места. Всю дорогу он держался так, чтобы не поворачиваться ко мне спиной.
Бежали мы минут 30, что было для быстро передвигающихся шиноби совсем не мало. Но вот он тормознул.
— Что–то не так?
Хаку, замявшись, достал из подсумка налобную повязку с символом Тумана и сжав ее в руке, будто на что–то решаясь, сказал:
— Нам могут встретиться люди Гато. Чтобы у них не возникло лишних вопросом, вы пройдете как подкрепление от Тумана.
Было видно, что Юкки не сам решил предложить мне сменить повязку и очень сомневался, что я ее возьму.
— Ясно.
Мой короткий ответ явно удивил Хаку, но он протянул мне хитай–ате — серый кусок мягкой ткани с эмблемой чужой деревни.
Стянув с головы свою повязку, я запихнул ее в сумку и изменив лицо при помощи хенге, сказал:
— Идем.
Мне пришлось повторить еще раз, прежде чем Хаку сдвинулся с места.
Ну да, для обычного тутошнего ниндзюка просто так протектор менять — это табу. Но я не местный, мне можно.
Спрыгнув вниз, мы подошли к гигантскому дереву, на которое было насажено строение похожее на конического моллюска, какая–то дикая помесь террасы и хижины. Рядом на лавке сидели три уголовные морды с картами. Но не обычными, а с цветочками вместо масти. Такие я находил в своих вещах в Конохе.
— Гляди, парни, мелкий приволок кого–то. — кивнул черноволосый бандит привлекая внимание всех остальных.
— Эй, пацан, это еще кто? — подтер нос рукавом мужик в идиотской шапке, да еще с щербатой ухмылкой. От всей троицы несло какой–то дрянью, так что хотелось заткнуть нос. Тадзуна пах фиалками по сравнению с этими уродами.
— У тебя что, глаз нет? — огрызнулся Хаку. — Не видишь? — показал им мою сумку–аптечку. — Это ирьенин для Забузы–самы.
— Почему нас не предупредили? — скорее для порядка возразил жирный мужик с выпирающим вперед зубами и двумя мечами за спиной.
— А что, обязаны были?! — еще злее проговорил Хаку, и смерив их презрительным взглядом, пошел к веревочному трапу–мосту, а я за ним. Бандиты проводили нас неприязненными взглядами, пробормотав что–то нелицеприятное в адрес моей личины.
Мы зашли в просто, скорее даже бедно обставленную комнату, и меня обдало привычным уже запахом больницы. Несколько стульев, матрас–футон на полу и грубо сколоченная кровать. На одном из стульев стоял глубокий тазик с водой, а рядом с ним — большой кувшин. Не самые лучшие условия для серьезно раненого. Но могло быть хуже.
Хенге я снял, когда услышал голос со стороны кровати:
— О, привет. Я знал, что ты придешь. Мне нужно многое тебе рассказать…
Кряхтя приподнялся попаданец с кровати, жестом остановив переполошившегося Хаку.
— Знал?! — опомнившись я отмахнулся от собственного вопроса. — Не сейчас. Сначала я должен понять, смогу ли я чем–то помочь. Надеюсь…
— А ты можешь? — очень слабо, но от попаданца ощущалось удивление и надежда.
— Надеюсь, дело лишь в том, что у вас зеленка кончилась?
Улыбаясь широким акульим оскалом, Виктор ответил:
— Зато йод есть.
— Сделаю все, что в моих силах, — невольно улыбнувшись, сказал я по–русски — все же нас, таких, только двое на весь мир.